— Да, помню. Ты мне снился.
— Не удивительно, — усмехнулся Гомунколосс. — Так близко я к тебе раньше еще не подходил. Уж, конечно, ты меня учуял.
— Это правда ты написал? — спросил я. — Тогда ты величайший писатель всех времен.
— Нет, — покачал головой хозяин замка. — Это написал тот, кем я был когда-то.
— Я ушел из Драконгора, чтобы найти того, кто умеет так писать.
— Прискорбно, друг мой, — сказал Гомунколосс. — Ты проделал такой длинный и опасный путь и в конце его узнал, что тот, кого ты ищешь, уже давно мертв.
С этими словами он поднялся и вышел из зала.
Пьяная образина
Пьяная образина
На следующий день я проснулся в отчаянном похмелье. Неземная музыка, двигающиеся стены и мельтешащие повсюду
На сей раз я не стал бездумно бродить по залам, а целеустремленно принялся искать выход. Пытался запомнить характерные признаки помещений, число столов и стульев, размеры каминов, высоту дверей и лепнину на потолках. И потому целый день скитался без надежды на успех и под вечер, измученный, снова прибрел в тронный зал, где за ужином меня ждал Гомунколосс.
Помимо миски и кувшина, сегодня на столе лежали стопки книг, рядом стояла свеча, которая лучше обычного освещала бумажную маску. На сей раз никакого вина, ведь, как можно было судить по двум бутылкам у его ног, хозяин замка уже крепко выпил.
— Ты припозднился, — сказал он, едва ворочая языком. Он был пьян и в мрачном, вероятно, даже опасном настроении.
— Я кое-что искал.
— Знаю. Но не нашел. — Он нехорошо рассмеялся.
— Да уж, очень смешно, — откликнулся я и принялся есть надоевшие коренья подземного мира.
Потянулась долгая тишина, нарушаемая лишь возней и шелестом