Финансирование фильма было для Эдит Кранн удачной инвестицией. Она одной из первых приобрела работы Луи, не понимая даже, что в них хорошего. Ей посоветовал это сделать Ринальдо и, разумеется, взял со сделки неплохую комиссию. В фильме Ринальдо и Виктор превратили Эдит в музу Луи Рафаэля. Изобразили все так, что потеря дочери заставила ее сочувствовать бедному юноше, выброшенному на улицу собственной родней.

Когда у Эдит и ее первого мужа Харриса Кранна пропала дочь, я как раз работал у них. Был шофером-телохранителем маленькой Алисии. Мне потребовалось не много времени, чтобы раскусить миссис Кранн.

Все в ее окружении знали, что она – то ли злая королева, то ли гадкая мачеха. Вопрос был в другом: из какой сказки? «Золушка»? «Гензель и Гретель»? Я неоднократно слышал, как работавшие у нее горничные и бармены обсуждали это на полном серьезе.

Нас познакомили с Алисией, когда той было семь лет. Тогда ее фотография мелькала во всех газетах. Алисия была на премьерах всех бродвейских постановок. Посещала балы в Метрополитен-музее. Все маленькие девочки любят наряжаться. Все дети любят, когда их водят на публичные мероприятия, и им не приходится рано ложиться спать. Любят чувствовать себя немного взрослыми. Но у большинства детей при этом нормальное детство. Отнять у ребенка детство – все равно что вырвать ему легкие и печень. Это равносильно смерти.

Однажды я подслушал, как миссис Кранн рассказывала о дочери репортеру: «Мы вместе решаем, что ей надевать. Я никогда ее не заставляю. Учитываю ее пожелания». Сама девочка молчала, просто разглядывала себя в зеркало и пудрилась, слегка прикасаясь пуховкой к лицу, будто речь вообще шла не о ней.

Будучи охотником, я наблюдал за зверями. Как и в сказках, они никогда не лгали, в отличие от людей. У девочки был спрингер-спаниель по кличке Мистер Джимбо, белый с бурыми пятнами. Кличку придумала Алисия, когда ей было три. Стоило Эдит хотя бы прикоснуться к аккуратным кудрям дочери, как пес напрягался. Я понимал, что он таким образом говорит: «Мне стыдно выполнять свои обязанности».

В другой раз миссис Кранн сказала кому-то: «Я общаюсь с Алисией так, как никто никогда не общался со мной. Это удивительно. По утрам я захожу к ней в комнату и обсуждаю распорядок ее дня».

Еще у Алисии была персидская кошка Королева Милли. При появлении Эдит она соскакивала с коленей Алисии и живо смывалась из комнаты. Я понимал: даже кошка не выносит этой болтовни.

А вот попугай вполне умел говорить.

«Здравствуй, красавица!» – говорил он Эдит Кранн.

Та улыбалась своей самой пугающей улыбкой и спрашивала: «Кто на свете всех милее?»