Лягушка достал из кармана куртки какой-то предмет, и Тах с удивлением понял, что это пивная бутылка.

– Умоляю, – пролепетал он, когда Лягушка открыл пробку висевшей на шее открывашкой. – Можно мне глоточек? Всего один, – Тах не любил вкус пива, но в эту минуту был готов пить что угодно, лишь бы алкогольное. – Умоляю.

– Иди в жопу, – отрезал Лягушка.

– Тахион, – произнес Черепаха, – вы можете заставить его отдать пиво.

– Не могу, – ответил Тах. Человек-лягушка поднес бутылку к зеленым резиновым губам. – Не могу, – повторил Тахион, пока Лягушка жадно пил. – Никак.

Раздавалось громкое бульканье.

– Прошу вас, один глоток!

Лягушка опустил бутылку и взболтнул.

– Один глоток и остался, – заметил он.

– Пожалуйста, – Тахион протянул дрожащую руку.

– Неа, – отмахнулся Лягушка и начал медленно переворачивать бутылку. – Если тебя так мучит жажда, то прикажи мне. Мысленно заставь отдать чертово пиво, – он наклонил бутылку сильнее. – Ну же, давай, заставь меня!

На глазах у Таха последние капли пива пролились на панцирь.

– Черт, – произнес лягушка, – да ты не шутишь?

Он достал еще одну бутылку, открыл и протянул Таху. Тот благодарно схватил ее обеими руками. Пиво было холодным и кислым, но Тахиону казалось, что он никогда еще не пробовал ничего более вкусного. Он залпом осушил всю бутылку.

– Еще идеи будут? – обратился Лягушка к Черепахе.

Перед ними простиралась река Гудзон, к западу виднелись огни Джерси. Панцирь снижался. Впереди над Гудзоном возвышалось масштабное сооружение из стекла, мрамора и стали, которое Тахион мгновенно узнал, хоть никогда здесь и не бывал. Могила Джетбоя.

– Куда мы направляемся? – спросил он.

– Обсудить кое с кем спасательную операцию, – ответил Черепаха.

Могила Джетбоя стояла на том месте, где развалился его самолет, и занимала площадь целого квартала. Том видел ее на всех мониторах. Он сидел в теплом полумраке панциря, купаясь в фосфоресцирующем сиянии. Камеры тихо жужжали. Огромные крылья мавзолея загибались кверху, как будто здание собиралось само отправиться в полет. Сквозь высокие узкие окна виднелась подвешенная к потолку полномасштабная копия «Джей-Би-1», ее алые бока сияли в лучах невидимых прожекторов. Над входом на черном итальянском мраморе были высечены и обрамлены сталью последние слова героя. В свете фар панциря металл сверкал:

«МНЕ НЕЛЬЗЯ УМИРАТЬ, Я ЕЩЕ НЕ ПОСМОТРЕЛ “ИСТОРИЮ ДЖОЛСОНА”»[74].