Егор.

Что ж. У тебя был шанс уйти. Отсидеться, подождать, пока все успокоится, и потихоньку уехать из города, из области, может, даже из этой страны. Но теперь – нет.

Колю она не простит, какой бы он ни был, а все же коллега. Вместе работают, дружат, как могут, даже живут в одной общаге…

Ирина медленно погружалась в транс.

Егор, иди сюда, Егорушка…

Ирина вышла из транса резко и внезапно.

Она сидела на бортике фонтана, одна рука у нее так и была погружена в воду, а другой рукой она жестко фиксировала «на излом» кисть какой-то побирушки, которая решила покончить со своим ремеслом оригинальным способом – ограбив полицейского.

– И кого это мы видим? А?

* * *

– Пусти!!!

В захвате оказался побирушка лет шестидесяти, из тех, что постоянно трутся при церквях, выпрашивая Христа ради.

– А если я тебе руку сломаю? В трех местах?

– Пусти, негодница! Никакого почтения к старому человеку!!!

Блажил дедок весьма убедительно.

– Никакого почтения к ворам, – согласилась Ирина.

– Не воровал я! Вижу, сидит человек, не двигается, решил помочь, вдруг плохо стало!

– А в карман ко мне лез зачем?

– Паспорт посмотреть! Мало ли куда отвезти надо! Может, родным позвонить!

Ирина даже головой от такой наглости покачала.

Врет?