Цитируемые здесь два американских автора определяют некоторого рода сальдо, то есть выполняют подведение итогов. Сейчас уже известно – я писал об этом также в «Мгновении», – что почти полное превращение земного шара в огромную обледеневшую планету произошло 2,4 миллиарда лет назад. Земля оказалась необычайно близко от границы, за которой она полностью бы замёрзла и стала бы слишком холодной для каких-либо форм жизни. Однако тогда, как сегодня считается, во‑первых, усилилась инсоляционная солнечная энергия, во‑вторых, наступила эпоха довольно бурной сейсмической активности. Неизвестно, имел ли земной шар такой же наклон оси вращения к эклиптике, как сейчас, или нет – в любом случае, ледяной панцирь треснул и начал отодвигаться в направлении полюсов. Земные континенты образовывали тогда одну огромную материковую массу; одни называют её Пангея, другие иначе, по этому поводу возникает много различных споров, как это обычно бывает среди специалистов.

Затем жизнь понемногу развивалась, вплоть до так называемого кембрийского взрыва, произошедшего шестьсот миллионов лет назад. Тогда наступило такое благоприятное потепление и такое улучшение условий, что могли возникнуть в результате какого-то поразительного рывка все те отряды живых организмов, которые существуют до сегодняшнего дня. Однако тот факт, что три миллиарда лет должны были пройти от возникновения жизни до того момента, когда она смогла принять форму многоклеточных организмов, означает, что формирование животной жизни намного более трудная и – если можно так сказать – более дерзкая проблема, чем первичное зарождение неживотной жизни.

Фримен Дайсон, мудрый человек, и его сотрудники пришли к выводу, что требуется минимум триста генов, чтобы создать наименьшую частичку жизни. Есть простейшие организмы, а именно вирусы, но трудно их назвать живыми, поскольку они не имеют никакого обмена веществ. Такой вирус под электронным микроскопом выглядит как столик на трёх ногах, имеет белковую оболочку и своей головой проникает внутрь бактерии. Его энзиматический комплекс как бы переставляет стрелки внутреннего обмена веществ бактерии таким образом, что она начинает производить только потомство вирусов, после чего лопается и сотни вирусов вылетают наружу. Первоначально считали, что если этот вирус неживой, то движется он согласно закону броуновского движения, как обычный порошок, всыпанный в воду. Однако нет – оказывается, что бактерия образует в ходе своего обмена веществ выделения таким образом, что вокруг неё возникает нечто вроде поля со слабеющим напряжением. Вирус же устроен так, что это поле распознаёт и направляется к бактерии, однако начинает действовать только внутри неё. Вирусы не предшествовали возникновению простейшей клеточной жизни, потому что не могли бы ни на ком паразитировать.