«Каково сейчас Ваше мнение о войне в Ираке? Из уважаемых мной людей в поддержку войны выступали только Вы», – пишет Михаил Голубев. Я не скрываю, что решение Буша кажется мне сегодня серьёзной ошибкой. «Лично для Вас Львов – польский город или украинский?» – это уже Алексей. Я, к сожалению, сужу предвзято, и хотя, конечно, понимаю позицию украинцев, но мне трудно отказаться от Львова, который был и останется моим городом. Журналистка, беседовавшая со мной в декабре о моих львовских воспоминаниях, потом поехала во Львов и прислала мне множество фотографий; вчера рассматривал их, пока не закружилась голова.

«Ощущаете ли Вы себя на склоне лет по-прежнему поляком?» – спрашивает (провокационно, как он и пишет) Сергей Цедрик. Ради Бога, а кем ещё я могу себя ощущать! «Что для Вас Польша?». Что ж, Польша – это место, где разыгрывается моя судьба. И хотя иногда я думаю, что охотно бы уехал отсюда, найти сегодня в мире более безопасное место совсем непросто. «Ваши книжки так не похожи на то, что ассоциируется у меня с польской культурой и польским обществом… Что-то в них… инопланетянское…» – это всё тот же автор. А я знаю? Наверняка с моей стороны это было неумышленно.

«Я начал вас читать примерно с тех пор, как научился читать вообще, – признаётся Евгений. – В 6 лет я в первый раз прочитал «Солярис», и сейчас мои дети читают его тоже. И они чётко отличают бессмысленные произведения от тех, где надо думать». Неужели кто-то, кто прочитал «Солярис» в шесть лет, что-нибудь в этом романе понял? Не знаю, но меня трогает непосредственность и искренность автора.

А вот голос, который мне особенно понравился. «Уважаемый господин Лем! – пишет Иван. – К сожалению, в отличие от большинства написавших Вам вопросы, я не прочитал ещё ни одной Вашей книги. Но моя тётя – Ваш горячий поклонник». И эта тётя, у которой нет доступа в Интернет, хочет узнать, какое будущее у современного общества галопирующего потребления. Предположение, что у меня есть какие-то необычайные сведения по этому вопросу, и немного забавно, и трогательно.

«Обязательно ли человечеству чего-нибудь бояться, чтобы стать единым?» – спрашивает Дмитрий Комиссаров из Оренбурга. Это трудный вопрос. В последнее время, после публикации рядом европейских изданий карикатур на пророка Мухаммеда, мы получили взрыв, вызвавший арабское цунами. С одной стороны, я считаю, что не следует нарушать чужие иерархии ценностей, в данном случае ценностей религиозных, но, с другой стороны, нельзя поддаваться диктату насилия. Только один человек в мире может быть доволен: профессор Сэмюэл Хантингтон, пророчивший столкновение цивилизаций [2; 3].