В сорока футах от берега плавала лодка. На переднем ее конце, рядом с собакой, стоял какой-то мальчик, глядя на полицейских, огни и дом. Увидев собаку, Вик вспомнила о Хупере. С тех пор как увидела в тумане фары «Призрака», она ни разу о нем не подумала.

— Кому-то надо… пойти поискать собаку, — сказала Вик. — Пес должен быть… где-то снаружи. — Через каждые несколько слов ей приходилось останавливаться, чтобы отдышаться.

Читра смотрела на нее с огромным сочувствием.

— Не волнуйтесь о собаке, мисс МакКуин. Вы воду пили? Сейчас организму требуется побольше жидкости.

— Я удивляюсь, что он… не лает до… хрипоты, — сказала Вик. — При всем этом переполохе.

Читра провела рукой по руке Вик, раз, другой, а затем сжала Вик локоть. Вик посмотрела на нее с внезапным пониманием.

— У вас и так было, о чем беспокоиться, — начала Читра.

— О Боже, — сказала Вик и снова заплакала, дрожа всем телом.

— Никто не хотел расстраивать вас еще больше.

Она покачивалась, обхватив себя за плечи и плача так, как не плакала с тех первых дней после того, как отец оставил их с матерью. Вик пришлось на какое-то время прислониться к разделочному столу, не будучи уверенной, что она по-прежнему способна удержаться на ногах. Читра протянула руку и робко погладила ее по спине.

— Ш-ш-ш, — сказал мать Вик, уже четыре месяца как мертвая. — Просто дыши, Вики. Просто дыши, ради меня. — Она сказала это с легким индийским акцентом, но Вик все равно узнала голос матери. Узнала и прикосновение материнской руки к своей спине. Все, кого теряешь, по-прежнему остаются с тобой, а значит, никто из них вообще, может, и не теряется.

Если их не увозит Чарли Мэнкс.

Через некоторое время Вик села и выпила стакан воды. Она осушила его в пять глотков, не переводя дыхания, так отчаянно в этом нуждалась. Вода была тепловатой и сладкой, очень хорошей, на вкус напоминающей озеро.

Читра открыла шкафы, ища бумажные тарелки. Вик встала и, несмотря на возражения другой женщины, стала помогать с сэндвичами. Она расставила бумажные тарелки в ряд и положила на каждую по два куска белого хлеба, меж тем как с носа у нее капали слезы, падая на хлеб.

Она надеялась, что Уэйн не знает о смерти Хупера. Иногда ей казалось, что Уэйн больше привязан к Хуперу, чем к ней или Лу.

Найдя ветчину, шинкованную капусту и пакет чипсов «Доритос», Вик начала делать сэндвичи.

— У полицейских сэндвичей есть свой секрет, — сказала какая-то женщина, подошедшая сзади.

Вик бросила на нее один взгляд и тут же поняла, что это и есть Тот Парень, которого она ждала, пусть даже Парень оказался не парнем. У этой женщины были вьющие каштановые волосы и слегка вздернутый нос. На первый взгляд она была простушкой, на второй — умопомрачительной красавицей. В своем твидовом пальто с вельветовыми заплатами на локтях и синих джинсах, она могла бы сойти за аспирантку гуманитарного колледжа, если бы не 9-миллиметровый пистолет, висевший у нее под левой рукой.