Он ударил ее башмаком в живот. Если бы была какая-то справедливость, то она бы ничего не почувствовала, но никакой справедливости не было, никогда не существовало, и она завопила. Кто знал, что можно испытывать такую боль и не терять из-за нее сознания.

— Теперь слушай. Ты не должна была вот так умирать! Я не такой уж плохой человек! Я друг детей и не испытываю никакой неприязни ни к кому, кроме тех, кто пытается помешать мне в работе! Тебе не надо было выступать против меня. Но ты выступила, и посмотри, к чему это тебя привело. Я буду жить вечно, и этот мальчик тоже. Мы будем жить хорошей жизнью, меж тем как ты будешь превращаться в грязь в своем ящике. И…

Тогда она все поняла. Сложила все буквы вместе, увидела, что они составляют. Она поняла это и издала фыркающий звук, выдувая брызги крови на ботинки Мэнкса. Этот звук ни с чем нельзя было спутать: звук смеха.

Мэнкс отпрянул на полфута, словно она попыталась его укусить.

— Что смешного? Что смешного в том, что ты умираешь, а я живу? Я уеду, и никто меня не остановит, а ты будешь истекать кровью здесь, на камнях, и где же в этом большой смех?

Она попыталась сказать ему. Шевельнула губами, обозначая это слово. Но смогла только прохрипеть и разбрызгать еще больше крови. Она полностью утратила дар речи, и при этой мысли ощутила сладкую дрожь облегчения. Заикания больше не будет. Не будет отчаянных попыток добиться понимания от других, когда язык отказывается повиноваться.

Мэнкс распрямился во весь рост, при этом ударяя ногами по буквам, разбрасывая их, разбрасывая то, что они написали, если вдуматься, как их надо разложить: ТРИУМФ.

Он быстро пошел прочь, остановившись только затем, чтобы поднять с мостовой ее шляпу, отряхнуть пыль с краев и водрузить ее себе на голову. Дверца захлопнулась. Включилось радио. Она услышала перезвон рождественских колоколов и теплый, мужественный голос, певший: пробираясь через снег…

Машину тряхнуло при переходе на передачу, и она начала двигаться. Мэгги закрыла глаза.

«ТРИУМФ: 45 очков, если вы смогли выстроить это с тройным словом и двойной буквой. «ТРИУМФ», — подумала Мэгги. Вик побеждает.

Хэмптон-Бич, штат Нью-Гэмпшир

Вик толкнула дверь и вошла в «Террис», где воздух был теплым, влажным и тяжелым от запаха луковых колец, поджариваемых во фритюре.

За прилавком работал Пит — добрый старый Пит с сильно загорелым лицом, с полоской белил на носу.

— Я знаю, зачем ты пришла, — сказал Пит, шаря под прилавком. — У меня для тебя кое-что есть.