Я совершенно не собирался подходить к Волку, однако в самом звучании его голоса слышалось: «Да чего ты боишься? Иди сюда. Мы все здесь друзья».

Диаметр кратера был не больше ста ярдов, и внизу меня не могла отделять от Фенрира достаточно безопасная дистанция, но я все же начал спускаться. Ноги мои оскальзывались на вереске, и мне несколько раз казалось, что сейчас полечу по склону прямо под лапы Волка, но в результате все обошлось.

Мне удалось заставить себя не отвести взгляда от волчьих глаз.

– Я Магнус Чейз, – объявил я совсем не паточным голосом. – И у нас с тобой встреча.

Фенрир оскалился:

– А ведь и впрямь сын Фрея. У потомства ванов такой любопытный запах. До сих пор-то мне удавалось полакомиться лишь детьми Тора, Одина и моего старого друга Тюра.

– Ну извини, что разочаровал.

– Да нет, напротив. – Волк ходил взад-вперед, и цепь поблескивала между его лапами, лишь слегка сковывая его движения. – Я очень даже доволен. Давно уже этого жду.

Хэрт, находившийся от меня слева, ударил несколько раз посохом по камням. Цветы вереска засияли, подсвечивая туман, который поднялся над нами словно вода, распыленная оросителем для газонов.

– Цветы образуют тюрьму. Оставайся внутри, – показал мне рукой, свободной от посоха, эльф.

– А эльф-то мудрый, – засмеялся волк. – Противник, конечно, он для меня никакой, силенок не хватит, но про вереск все абсолютно точно. Терпеть его не могу. Но странность-то в чем. Множество смертных пренебрегли его спасительной для себя полосой. Кто хотел испытать свои силы, а кто и проверить, по-прежнему ли я связан. – Он плотоядно глянул на Блитцена. – Твой отец был одним из таких. Благородный гном, одержимый самыми благородными намерениями. Кости его лежат где-то здесь.

У Блитцена вырвался сдавленный крик. Он кинулся бы на Волка со своим гарпуном, если бы мы с Самирой его не удержали.

– Гнусная, надо сказать, история, – задумчиво произнес Фенрир. – Отца твоего, кажется, звали Били? Ну да. И он был абсолютно прав. Эта смешная цепь уже множество лет назад начала становиться слабей и слабей. Когда-то я вовсе не мог ходить. Несколько столетий спустя уже удавалось чуть-чуть, ковыляя, двигаться. Теперь – сами видите. Вот только полоса вереска для меня по-прежнему непреодолима. Чем дальше я отхожу от центра острова, тем сильнее натягивается цепь, а это ужасно больно. Но все равно прогресс налицо. Настоящий прорыв наступил два года назад, когда мне удалось избавиться от проклятого намордника.

Сэм дернулась.

– Два года назад?

– Ну да, сестренка, – склонил голову набок волк. – Да ты наверняка и сама догадалась. Именно тогда я и стал нашептывать Одину во снах, каким бы отличным ходом было сделать дочь Локи валькирией. Лучшего, мол, не придумаешь, чтобы потенциальный враг превратился в ценного и надежного друга.