Делегация прошествовала в кабинет. Царь воздвиг тем временем четыре каменных трона по кругу и четыре кресла с высокими спинками. По правую сторону трёх тронов – по креслу. У четвёртого же трона кресла не было, четвёртое кресло стояло в одиночестве. Я не сразу поняла почему, но быстро разобралась.

Царь уже сидел на своём троне. Том самом, на пьедестале из трёх ступеней. Я села в кресло рядом с ним. Его тяжёлая рука на подлокотнике совсем рядом. Я его правая рука.

Царица Защитница встала возле кресла без трона – это понятно, она же в обличье лошади. Её СамСвет сел в одинокое кресло. Бука же занял беспарный трон: ведь Герман сбежал. Эх. Остальные заняли парные места.

– Расскажи нам, что же произошло? – спросила Царя крылатая лошадь.

– Мы пытались разрушить связь. Хотели, чтобы этот странный СамСвет ушёл. Но ничего не получилось. Мы ошиблись. Итог вы видели сами, – ответил Царь.

– Что вы сделали с Подсолнух? – спросила Бархата. – Вы убили её? Как ты мог?

– Это не я. Призраки не убивают. Не мне об этом тебе говорить. Это его СамСвет, – Царь кивнул в сторону Буки, и тот изумлённо-обиженно глянул на своего правителя. – Я всегда говорил, что СамСветы опасны.

– Сорокопут покинул Шипастый Лес. Теперь его гнездо в Водянистом. Лес уже зарастает колючками. На холме, где была убита Подсолнух, – сказала Царица.

– Я думаю, что Сорокопут – наставник того СамСвета. Не знаю, как так получилось и почему, – добавила Бархата.

– Да, это похоже на правду, – Царь задумчиво потёр тёмную щетину на подбородке.

– Если бы твоего СамСвета обидели, что бы ты сделал? – спросила Бархата, смотря на Царя снизу вверх мягким серым взглядом.

Мы с Царём переглянулись. Да, что бы ты сделал, Мой Волк, если бы меня обидели?

Царь помолчал, а потом сказал:

– Подсолнух защищала её. Защищала этого СамСвета. Но она не наставник.

– А может, Сорокопут – СамСвет этой девочки? – неожиданно подал голос долговязый парень.

Царь устало потёр переносицу.

– Мы так ни к чему не придём. Сорокопут появился раньше СамСвета. Даже раньше некоторых призраков, которые присутствуют здесь.

Плед заёрзал на своём троне.

– Была бы какая-нибудь вещь, которая ей принадлежит, я бы заглянул в её прошлое, – сказал осмелевший блондин.

Я запустила руку в карман и достала серое пёрышко. Улыбчивая кудрявая лесная девчонка оказалась кошмаром призраков. Может, это и есть тот самый закон сохранения гармонии между мирами, о котором любят говорить в Тёмном Уголке. Вот и получается, что страхи призраков – это дети.