Здравствуй, Бархата.

Мы хотели сделать как лучше. Но мы были маленькими и глупыми. Мы просто мечтали вас защитить.

Поваленный Водянистый Лес казался увеличенной копией замёрзшей весенней капели. Когда сосульки падают с крыш, тают, а потом застывают причудливыми статуями.

Сорокопут сидела на холме. Выглядела она зловеще: серебристо-пепельное каре, перья во все стороны, чёрная полоска на глазах. Подол красной мантии, лежащий на камнях, напоминал лужу крови, а за спиной девушки маячила тень гигантской птицы – крылья и клюв.

Мне было жутко, но я чувствовала ужас Пледа, и это, как ни странно, придавало мне сил. Ради него я должна быть храброй.

– Не волнуйся, – ободряюще похлопала я по уголку-мордочке клетчатого дракона.

Плед издал грустный писк.

Интересно, чувствует ли он моё волнение, как я – его страх? Я должна держаться. Когда-то я просила его меня защищать, теперь мой черёд. Мы должны исправлять чужие ошибки в надежде, что кто-то исправит наши.

Плед подвёл лодку почти вплотную к холму и завис над ним. Сорокопут рассматривала нас, чуть задрав голову, а мы её, не зная, что предпринять.

– Что вам надо? – спросила наконец она.

– Битвы! – пропищал мой глупый брат.

Что он делает?! А как же мирно договориться?!

– Маленькие ещё, – хмыкнула Сорокопут.

Ну, хоть кто-то среди нас здраво мыслит.

– Зато нас двое! – продолжал нарываться Гном. – И мы не боимся тебя!

– Не хочу я с вами биться, что за чушь! – Сорокопут поднёсла руку к волосам, словно собираясь их взъерошить, но потом опустила.

– Тогда перестань разрушать!

– Маленькие робингуды? – фыркнула Сорокопут. – Хотите спасти своих призраков? Я уже перестала буйствовать. Теперь я хочу покарать убийцу. А ещё наконец навести тут порядок.

– Полетели ближе, – скомандовал Гном Пледу.

Трясущийся Плед направил лодку на холм. Мы выпрыгнули на землю, а Плед ретировался на безопасное расстояние.