Игорь почти ничего не чувствовал. Он слушал пришельца. Хотел не верить ему, хотел, что бы он обманывал, но тяжелые слова втаптывались в его душу, рушили его правду и его веру. Вдруг этот пришелец прав?

— Я вижу, ты начал сомневаться?

— Сигнал? — напрягся Игорь. — От ваших потомков нет сигнала уже очень давно.

Громкий смех разорвал сознание парня.

— Это он тебе сказал? — снова смех. — Да он просто уставшее от собственной смерти существо. Он не может отправить сигнал лично. А ты смог. Подал первый яркий сигнал жизни и пригодности планеты под жизнь. Ты сделал за него то, что ему было не под силу. И чуть было не помог ему избавиться от необходимости постоянно себя убивать, чуть было не помог ему стать богом у вас на планете.

Игорь чувствовал, как тяжелеют глаза от усталости обреченного тела и от обиды возможного обмана.

— А почему ты не хочешь, что бы твои соплеменники прибыли сюда? — пытался не верить ему Игорь.

— Как же эту у вас называется? — оборванец на мгновение замолчал. — Нравственность, что ли? Нельзя в мозги машины вставлять мозги безнравственного существа. Сухими алгоритмами ее тоже не напичкаешь. А их аванпост на Луне — это обида, обреченных вечно умирать, на живых, на вас в том числе. Вы единственные перед их глазами. Вы живые. Попробуй усидеть на одном месте. Побудь в вечном карцере с возможностью видеть жизнь, какой бы она не была, и при этом не иметь возможности поучаствовать в ней. Да ты свихнешься. А они вынуждены так жить тысячелетиями.

— Ты лучше?

— Я мертв, — снова смех. — Мне все равно, кто жив. Мне важно, что бы жизнь процветала. Я квинтэссенция всего правильного, что существовало в моем мире, не лжи, не алчности, ни злобы. И тогда, в нашем гибнувшем мире правды было больше, чем сейчас в существующих мирах. А что твориться с моим миром, с моими потомками, твоя цивилизация скоро узнает.

Сил оставаться в сознание не осталось, но Игорь переборол себя и спросил.

— Это можно исправить, если это правда?

— Исправить? — черная фигура вновь засмеялась голосом оборванца. — Ты все же хочешь быть героем. Что же, исправить, а лучше не допустить можно все…

И тут черная фигура перед ним поплыла, размазываясь по тусклому свету еле светящихся стен. Игорь подумал, что сам проваливается в бессознание, но смыв очертания черной фигуры, в поле зрения остался лишь оборванец. Он стоял над Игорем, опустив голову на грудь. Затем раздалось несколько шипящих звуков, а тело парня столько же раз дернулось. Теряя равновесие, оборванец шагнул в сторону, еще немного, закружился на месте, и тяжело рухнул на пол. Из шеи парня, а так же из его правого плеча торчали ярко салатовые пластиковые оперения дротиков. Игорь перевел взгляд на проем входа, где раздалось шуршание и тяжелые шаги. Оттуда к нему бежала черная фигура, меньше чем виделась до этого, но тоже непроглядно темная. За ней стояла вторая, и целилась в лежащих на полу людей из какой-то винтовки.