Кресло вождя опракинулось, выбросив его на дергающуюся землю. Аварес понял, что это конец.

Гул, шедший откуда-то из-под земли, заглушил неистовый вой ветра. Долина судорожно вздрагивала, выстоявшие хижины рушились, с гор сыпались камни.

После очередного, самого мощного толчка, по Долине пробежала сеть трещин, из которых повалил горячий удушливый пар. А через минуту земля вздыбилась и лопнула, к небесам взметнулись потоки огненой лавы…

Стихия бесновалась во всем мире.

Молнии рассекали небо от края до края, гром сотрясал воздух, потоки воды обрушивались на землю, спокойные реки превратились в бурные потоки грязной воды, ураган с корнем вырывал деревья, а разбушевавшийся океан набрасывался на берег двадцатиметровыми волнами…

Лишь на небольшом пространстве вокруг Белой Башни царило спокойствие.

Проснувшийся Торан уселся на траве и с довольной улыбкой потянулся. Попытался сообразить, сколько же времени они проспали, и пришел к выводу, что не меньше двух дней.

– А где же вход? – спросил Бадо, когда они уже впятером обошли Башню.

– Или его нет, или он надежно спрятан, – сказал Туло, крепкий юноша с не по годам серьезным лицом.

Пребывавший в прекрасном расположении духа Торан почесал затылок и ради шутки крикнул:

– Башня, отворись!

Большой прямоугольник на белой поверхности растаял, превратившись в высокую дверь. Торан так и застыл с открытым ртом и прижатой к затылку рукой.

– Ух!.. – выдохнул он и закашлялся. – Ну что же… Пойдемте, что ли?

Подходя к чуднесным образом появившемуся входу, он на мгновенье задумался над несоотвествием с Легендой, ведь говорилось в ней, что пятеро смельчаков месяц будут отдыхать под Башней после схватки с Тьмой. Но ведь никто из людей не был свидетелем этого, и составители Легенды таким образом просто приукрасили ее. Возможно даже, им не придется подниматься к Алмазу две недели.

Белые мраморные ступени широкой винтовой лестницы начинались сразу же за дверью. С трепетом в сердце Торан ступил на первую из них.

…После первого часа подъема они сделали первый привал, усевшись прямо на белоснежных ступенях и расслабив уставшие ноги. В стенах не было окон и поэтому неясно представляли они, какую часть пути наверх преодолели.

– Странно, что здесь светло, – заметил Туло, и Торан, оглядевшись вокруг, понял, что принял как должное исходящий из стен мягкий приятный свет.

Подъем их становился все медленней, а привалы – все дольше. Торан начал подумывать, что Легенда права насчет двух недель подъема.

Он шел первым, машинально переставляя ноги, а когда ступени кончились, нога его сама поднялась, чтобы ступить на следующую, несуществующую.