Я слез с птероцикла слева, Роджер — справа.

Голос спросил:

— Это кто?

Несколько парней обернулись, потом расступились.

Она стояла в свете зари за шлейфом осколков у разбитой стеклянной стены.

— Из Мирового энергетического комитета. — Роджер ткнул в мою сторону большим пальцем. — Они остановились внизу.

— Скажи ему, чтобы убирался ко всем чертям.

Она была немолода, но по-прежнему красива.

— Пускай продает свой товар в другом месте, мы в нем не нуждаемся.

Остальные задвигались, зашумели.

— Тихо, — сказал Роджер. — Он ничего не продает.

В своей серебристой форме я чувствовал себя неловко и гадал, каким образом мне удалось привлечь Роджера на свою сторону.

— Это Фидесса, — сказал он.

Она шагнула на площадку.

Широкие скулы, темный рот и еще более темные глаза. Мне бы хотелось назвать ее волосы янтарными, но то был настолько темный янтарь, что его отлив проступал лишь под прямыми солнечными лучами. Сейчас они рассыпались по ее плечам в ярком утреннем свете. Руки у нее были в муке, и, подходя ко мне, она вытерла их о бедра.

— Фидесса?

Ну что ж, прекрасно. Я ничего не имею против реальности, подражающей искусству.[24]

— Нормальный парень, — ответил Роджер на ее вопросительный взгляд.

— Да?

— Да. Дай пройти.