Дэнни поднял голову, улыбнулся, одной рукой обнял девушку за плечи, другой взял хлеб и вгрызся в него зубами.

Лицо Питт, как зеркало, отразило его улыбку. Страх в ее глазах исчез, когда она смотрела, как он хрустит коркой. В эти мгновения она казалась почти хорошенькой.

Я этому порадовался.

По-прежнему обнимая Питт, Дэнни повернулся к верстаку, порылся в куче колец, выбрал для нее какое поменьше. Она потянулась вперед, и золото блеснуло в ее ладони. Улыбка блуждала по ее лицу, словно отсветы пламени. (На поясе позвякивали метательные лезвия.) У Дэнни было блаженное выражение человека, который сумел кого-то осчастливить.

— Они что, уже всю первую партию из печи вытащили? — Фидесса глянула на хлеб, сердито цыкнула зубом, резко повернулась и ушла.

— Скажи, — спросил я Питт, — тебе здесь нравится?

Она положила кольцо, глянула на меня, и на ее лице снова мелькнул страх.

Дэнни, вероятно, не слышал моих слов, но увидел перемену в лице Питт. Переводя взгляд с меня на нее, он медленно наливался злостью.

— Пошли. — Роджер двинул меня кулаком в плечо. — Не будем мешать маленьким. Идем.

Я, вообще-то, не привык к такому обращению и раскрыл было рот, но вовремя сообразил, что Роджер со всеми так разговаривает. Мы вышли.

— Знаешь что, — сказал Роджер, внимательно глядя себе под ноги, — я хочу тебе кое-что объяснить. — Мы миновали огни. — Не нужна нам никакая энергия.

— Это мне уже сказали. — Я старался говорить так же искренне, как и он. — Но есть закон.

Искренность — моя любимая форма агрессии.

Роджер остановился перед окном (не разбитым), сунул руки в задние карманы и стал смотреть на горный поток.

Я сообразил, что это та река, на которой милей ниже стоит Ядозуб.

— Понимаешь, Блэки, я в этом новичок, — сказал он после недолгого молчания. — Всего пару недель как стал архангелом. И взял это дело в свои руки только потому, что считал: у меня получится лучше, чем у чувака, который был до меня. В частности, я считаю, что надо по возможности избегать неприятностей.

— А кто раньше был у вас главным?

— Сэм был архангелом до меня, а Фидесса — главным херувимом. Они тут всем заправляли довольно жестко.

— Сэм?

— Возьми побольше дерьма, сунь в шкуру раза в три пострашней моей — получится Сэм. Это он выбил Дэнни глаз. Когда нам случается добыть пару ящиков выпивки, тут начинается черт-те что. Сэм спустился в кузницу, раскалил в горне конец трубы и начал ею на всех замахиваться. Ему нравилось, как они отпрыгивают и орут. Вот какое он был дерьмо. А Дэнни вообще не любит, когда балуются с его инструментом. Сэм с трубой погнался за Питт, Дэнни на него бросился. А Сэм возьми и ткни раскаленной трубой ему в лицо. — Роджер сжал кулаки. — Когда я это увидел, сразу понял: надо что-то делать. Пару недель назад у меня с ним была разборка. — Он рассмеялся и опустил руки. — И произошла на небе война в тот день![27]