— Символ, значение которого меняется от мира к миру, от личности к личности? — Вондра покачала головой. — Где твое хваленое постоянство? И ты спрашиваешь, почему некто столь могущественный, как я, не желает с этим мириться? — Она перехватила запястье Гильды, отводя ее ладонь от талисмана. Потревоженные самоцветы и металлические нити закачались между грудей. Пальцы Вондры на бедре, лишенные колец, сжались в кулак.

Драгоценные камни на черной коже сияли, словно пролитое вино. Последний косой луч скользнул по воде, скалы заалели. Амулет окрасился в цвет крови.

— Для тебя амулет означает ту жизнь, о которой ты мечтаешь. — Солнце зашло, оставив румянец на воде. Небо за спиной Вондры стало темно-синего цвета. Она отпустила запястье Гильды. — Почему бы тебе просто не сказать, что ты хочешь иметь семью?

Сияние Претании IV обесцветило нефритовую воду. Волны стали как свинец, алая пена вплеталась в них, как корни — в глинистый берег.

— В мире, куда я возвращаюсь, в секторе, куда иду, это называют питающим источником. Почему бы не использовать термин, принятый в моем мире? Семья? Я понятия не имею, что такое семья.

— Ты лукавишь. Как и мне, тебе прекрасно известно, что семья — это мать, отец и сын, — промолвила Вондра тоном, каким говорят о вещах очевидных. — Базовая модель человеческой репликации. В любой из частей формулы пол можно заменить. Любую часть можно исключить. Но это базовая модель, допускающая исключения, дублирования и замещения.

— Я выросла в лагере клонов, в мире, которому срочно потребовалось резко увеличить численность населения. Ты провела детство в экспериментальной группе для детей с врожденными дефектами на станции Л-пять, которая вращалась вокруг луны. Ни одна из нас не знала настоящей семьи, хотя наше детство не назовешь несчастным. Тем не менее ты работаешь над концепцией семьи, ты поддерживаешь идею семьи в десятке миров. И те, кому близка эта идея, всегда тебя поддерживали. Это традиция, институция со своими формами и историей, которую ее приверженцы отказываются обозначать неким символом, давать ей имя, ибо, по-твоему, стоит ее обозначить — и внутреннее содержание начнет меняться, размываться, приспосабливаться к новым веяниям, хотя те самые люди, которые его меняют, в свое оправдание апеллируют к символу. Ты утрачиваешь постоянство, к которому стремишься, упуская из виду настоящие перемены. — Гильда улыбнулась — это было видно лишь по движению мышц на силуэте ее лица. — Все твои доводы мне известны.

— Да, и, несмотря на это, ты по-прежнему следуешь институции, предлагающей символ, который ты носишь, лишенный определенного значения.