– Ну ладно, начинай, – вздохнул старый гоблин.

Бриск, радостно повизгивая, всё так же приплясывая, направился к ближайшему столбу. В руках у него неведомым образом разгорелся огненный шар.

Кэти закрыла глаза. Она знала, конечно, что волшебнику от огня ничего плохого не сделается. Но это она знала из учебников. Не думала она, что ей самой придётся гореть на костре, и думать об этом было неприятно. Очень неприятно. Даже страшновато. Да что лукавить – очень страшно!

– Постой! – вдруг хлопнул себя по лбу Крукид Кринкл. – Чуть не забыл.

Бриск проглотил огненный шар и вернулся к деду:

– А я надеялся, что ты так и не вспомнишь. Хотя... всё равно не выкрутятся! Ты уж придумай вопрос позаковыристее.

– Не выкрутятся! Не выкрутятся! – оживились остальные гоблины, придвигаясь поближе. Теперь они стояли совсем рядом с Патриком. Кэти невольно ему посочувствовала: вонь от такого скопления гоблинов была, наверное, страшенная.

– Так вот, дорогуши, – обратился Крукид Кринкл к пленникам. – Дело такое. К сожалению, перед сожжением мы обязаны предоставить пленникам последний шанс. Я сейчас задам вам вопрос...

– Позаковыристее! – встрял Бриск.

– Да, позаковыристее. Сейчас, – Крукид Кринкл задумался.

Бриск подскочил к нему и что-то зашептал ему на ухо. При этом он схватил ухо старика обеими руками и тянул на себя. Кэти ждала, что оно сейчас оторвется. Нет, не оторвалось. Крукид Кринкл ласково протянул внучка клюкой поперек спины и продолжил свою речь:

– Придумал. Брют украсил э-э-э... некоторые столбы праздничными гирляндами. Если кто-нибудь из вас угадает, висит ли такая гирлянда у него над головой, то, к моему глубочайшему сожалению, придётся вас отпустить.

Брютиш Бриск опять зашептал деду на ухо.

– Совершенно верно. Вам на троих дается только одна попытка. – Потом Крукид Кринкл повернулся к Патрику и сказал: – А ты не переживай, малыш. После твоих приятелей и тебя поджарим!

Патрик попытался гордо отвернуться, но это сложно было сделать, лёжа связанным по рукам и ногам.

– Ну, думайте скорее, – старик подошёл к группе гоблинов – те опять хлопнулись на колени.

Кэти попыталась задрать голову и посмотреть на верхушку своего столба, но ничего не получилось – привязали её на совесть. Она видела только верхушки впереди стоящих столбов. Над головой Джорджианы из корзины свисала связка грибов. Кэти заметила её ещё раньше. На столбе Мэтью – Кэти пригляделась – такой связки не было. Кэти подумала: «Угадывать бесполезно. Это не игра – от этого зависит жизнь не только моя, но и моих товарищей. Ну, может быть, не жизнь, но всё равно – вопрос слишком ответственный, чтобы положиться лишь на удачу. Нужно рассуждать логически: есть три столба и есть несколько мухоморных связок. Как там сказал гоблин: на некоторых, не на всех. Да я и вижу, что не на всех: на одном есть, на другом – нет. Вот только что с того, про свой столб я сказать ничего не могу. Если бы я видела, что на двух столбах висят эти «гирлянды», я была бы уверена, что у меня её нет. И наоборот: если бы их не было на этих двух столбах, это означало бы, что связка висит на моём, – Кэти пригорюнилась: – А ведь я вижу больше всех! Мэтью не видит вообще ничего. Джорджиана видит только столб Мэтью. Вся надежда на меня – а я ничего придумать не могу».