Кому-то, видимо, вон той зелёноволосой с края, надоел собственный язык. Иначе почему она дерзнула так со мной разговаривать…

Похрустев костяшками пальцев, я с нехорошим прищуром повернулся в её сторону. Настенный светильник рядом с ней лопнул, а по стене пошла трещина.

— Изуми, — послышался голос Канаме с верхушки лестницы, — ты изучала правила этикета?

— Д-да, Канаме-сама, — робко пискнула зелёноволосая.

— Я не вижу, — голос Канаме заледенел.

Эта вампирша, Изуми, от ужаса вжалась в стену, мечтая, скорее всего, провалиться сквозь пол.

— Я потом с тобой поговорю. Добро пожаловать, Себастьян Михаэлис. Я ждал тебя.

— Рад вновь повидаться с Кураном, — чуть кивнул я, — почему же ждал?

— Предчувствие. Пройдём ко мне в комнату?

— Пройдём.

Зайдя, тщательно запираю дверь.

— Чувствую, что не ошибусь, если предположу, что ты пришёл по поводу Тани, — полуутвердительно сказал Канаме, жестом предлагая мне присесть.

— Ты угадал, Куран.

Вампир тяжело вздыхает, хмурит брови:

— Охотники действуют быстро. Сейчас она, вероятнее всего, уже в казематах Гильдии. Суд должен быть, самое позднее, послезавтра вечером. Нужно будет связаться с дедом Такумы, да и клан Айдо не помешает, они всегда поддерживали монархию… В общем, связи у меня обширные, Таню спасти можно, но сложно. Гораздо проще будет её просто выкрасть. Ну или…

— Не нужно, — перебиваю я вампира, — я здесь не за этим.

— А зачем? — Куран от удивления выронил пачку с кровяными таблетками.

— Почти не за этим, — поправился я, — я да, по поводу Тани, но отнюдь не за тем, чтобы её спасти.

— А…

— У меня приказ. Таня должна умереть самой медленной и мучительной смертью.