Мимоходом пролистав книжку, я пришла в бешенство. Ну Джирайя, ну извращенец, я тебе не только руки оторву, но и то, чем ты думаешь, находясь рядом с девушками!!! Я тебя так, сука, отделаю, что мы ещё посмотрим, кто тут, блядь, из нас «слабый пол»!!!

Но книжку я всё равно куплю.

Только поворачиваюсь, чтобы пройти к кассе, как вдруг обнаруживаю, что на пути стоит ОН. И сверлит меня взглядом. Мой мозг, безнадёжно повздыхав, собрал чемоданы и укатил в отпуск.

— Добрый день, рад познакомиться, я Какаши Хатаке, — протянул он руку для знакомства.

Логика укатила вслед за мозгом. Зато проснулись инстинкты. Ой, не вовремя…

— Взаимно, — очаровательно улыбнулась я, пожимая протянутую ладонь, — я Аня Ким.

— Какое необычное имя… Откуда Вы, Аня-сан, я не видел Вас в деревне раньше.

— Издалека, — кокетливо ответила я, — но теперь Вы сможете видеть меня чаще!

— Почему? — удивился Какаши моему напору.

— А я тут жить остаюсь…

Эх… Неко милосердны, но в то же время мстительны, неко невероятно быстры… И имеют дикие инстинкты собственника. Когда мозг чётко сигналит: «ХОЧУ!», а логика скромно добавляет: «Но стесняюсь», инстинкты закатывают рукава, отправляют вышеозначенных товарищей прогуляться и принимаются за дело сами. Иначе как объяснить тот факт, что я, прогуливаясь с Какаши по деревне, разговаривала с ним с видом заправской обольстительницы?! Если я приду в себя, то сгорю повторно. От смущения…

* * *

Вечером.

Шумно ввалившись в номер (Себастьян как спал, так и спит), я закрыла дверь на четыре оборота ключа и привалилась к стене, чтобы не упасть. Настырный Хатаке проводил меня аж до гостиницы. И моим инстинктам такой Хатаке очень даже нравился.

Мать, мать, МАТЬ!!! У меня нет слов, чтобы описать сегодняшний день! Одни междометия!

ААААААААААААААААААААААААААААА!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!

Чтобы не разнести на радостях весь номер, я поспешно охладила себя ледяным душем. Фух… Кровь отхлынула от мозга. Теперь я могу ДУМАТЬ.

Всё равно от количества эмоций не могу описать день! Только одно — мне понравилось…

Переодевшись в пижаму, я всё-таки скинула по-прежнему дрыхнущего Себу на коврик, принесённый мною из прихожей, и легла спать.