— Ладно, — вздохнул Хейдив, — я попробую помочь вам после… — пандарен не договорил.

После, повторил Тралл, это если он выживет после того, что они задумали.

— Ты сказал, что служишь стихиям, шаман?

Тралл сглотнул. Вот он, виновник его паралича. Держит в руках живое отродье Древнего Бога — змею в адамантитовой чешуе.

Змея длинная. Хвостом она дважды обвила ногу Смертокрыла, и все равно ее блестящее тело провисает между его рук, тоже закованных в черную броню.

— Не гляди на змею, шаман. Говори. Хейдив успеет. Тебе не зачем смотреть, как она укусит тебя. Лучше объясни мне, что происходит сейчас со стихией земли? — спросил Смертокрыл.

Тралл отвел глаза от заостренной змеиной морды и поглядел в черные, без блеска, глаза дракона. И до него медленно, слово за словом, стал доходить смысл его слов.

Он не знает. Смертокрыл ничего не знает о сыне!

Тралла прошиб холодный пот.

Все в руках Тралла. Мать-Скала просила его вернуть Тариона. Мир может погибнуть в хаосе стихий, а может выжить, и все это может решиться сейчас, скажи он хоть слово.

А еще он сам может умереть сейчас, если Смертокрыл ошибся.

— Что происходит со стихией, — повторил Тралл. — Все это время я был в Подземье. Я видел Тариона… Собственными глазами.

Черный дракон замер.

— Ничто не осталось безнаказанным, да? Боль сводила Теразан с ума, и она отомстила мне. Наделила силой другого черного дракона. Жаль, что ненадолго, — добавил он тише.

Смертокрыл уверен, что Тарион мертв. Тралл снова покосился на Хейдива.

— Смотри мне в глаза, шаман.

И Тралл снова поглядел во тьму черных глаз, лихорадочно соображая, что и отец, и сын теперь оба управляли стихией земли. Разве такое возможно?

— Стихия подчиняется вашим приказам?

— Отчасти, — ответил Смертокрыл. — На любой приказ она отвечает разрушением. Это то, что я требовал от нее веками и теперь больше никакого созидания, только разрушение.

— А без Зова Древнего разрушения причиняют боль, я прав?