За прошедшие после каникул два месяца Киба окончательно признал меня хозяином. Я ежедневно совершал «забор ингредиентов» для Снейпа–сенсея, который за это баловал цербера печёночными пирогами.

Сенсей сообщил мне, что стоимость жидкой унции[29] этих слюней, которые в основном поставлялись из той самой Греции и в Англии заменялись менее эффективным, но в разы более дешёвым и доступным аконитом, по самым скромным прикидкам составляет шесть сиклей — если вычесть из стоимости транспортировку из Греции. То есть одна полупинтовая ёмкость, которая составляла десять жидких унций, тянула на три галлеона и девять сиклей. Слюней у Кибы было много, и раз в день получалось наполнить одиннадцать–двенадцать полупинтовых склянок.

Щепетильность не позволяла сенсею «пользоваться моей наивностью и добротой» вот так. Правда с деньгами у него, насколько я понял, тоже было туго — свою не очень–то высокую зарплату он всю тратил на книги для своей библиотеки и на редкие ингредиенты для зелий и экспериментов. У него даже мантии были не очень–то новые. Опрятные, добротные, но видно, что предпочтение было отдано функциональности и крепости материалов, а не красоте и изысканности, как у той же МакГонагалл или профессора Флитвика. Не говоря уже о почти ежедневно меняемых нарядах Хигэканэ, один другого «вырвиглазней».

Тогда я сенсею чисто экономически расписал наше «предприятие».

Теоретически, как тут говорят, эти слюни — «золотая жила». Практически, кроме зельевара такое «сокровище» вряд ли кого–то заинтересует. К тому же есть относительно дешевый аналог. Фунт корня аконита стоит в аптеке один галлеон. То есть, если сравнивать по весу и объёму со слюной цербера — то та же жидкая унция аконита стоит чуть больше сикля. Разница в цене в пять раз, а эффективность, как показывали опыты, всего в два — два с половиной раза. То есть, чтобы слюна цербера составила конкуренцию своему аналогу, она должна стоить столько же, сколько и он, но быть эффективнее. Возможно, в той же Греции нужный аконит не растёт или конкурирует с имеющейся у них слюной церберов.

В своё время сенсей улучшил антиликантропное зелье, которое, как оказывается, помогает оборотням оставаться в сознании во время трансформации. Ещё аконит широко использовался для бодрящего зелья, чьё действие после замены ингредиентов продлялось с одного часа до двух с половиной.

В итоге мы договорились на то, что сенсей забирает себе слюнявые заборы, он и я, по возможности, спокойно экспериментируем, чтобы подобрать с ними новые составы зелий. А я возьму с него оплату «натурой». У дяди с того раза, как я проявил магию и взмыл наверх, иногда пошаливало сердце, и я хотел, чтобы сенсей приготовил какой–нибудь укрепляющий здоровье и успокаивающий нервы курс. Дяде в сентябре стукнуло уже сорок восемь лет, после занятий физической подготовкой он здорово похудел и перестал страдать одышкой, но он был старше тёти на пятнадцать лет, и к тому же она была сквибом, а он — магглом. Сенсей странно на меня посмотрел, особенно когда я намекнул, что неплохо было бы, чтобы и в сексуальном плане у моей родни всё было пучком, но согласился на такой «бартер». Он даже решился побывать у нас на Пасхальных каникулах и продиагностировать дядю Вернона, чтобы приготовить этот курс именно для него, индивидуально.