— Он жив? — переспросил Гарри, на этот раз громче и тверже.

Директор тяжело вздохнул и поморщился от стальных ноток в голосе Поттера.

— Профессор Квиррелл мертв.

— Да знаю я, что он мерт! — истерично воскликнул Гарри. — Я сам его убил. Задушил, а потом развеял до праха! Дориан жив? Жив? С ним все хорошо?

Снейп сжал в руке волшебную палочку, но направить на ребенка не решился, хоть от внезапной истерики его подопечного в помещении все завибрировало от магии.

— Дориан жив, он провел в больничном крыле три дня. Он выпил около двух литров твоей крови. Его раны начали быстро затягиваться. Он пропил кроветворные зелья. Также ему доставили из Святого Мунго несколько пакетов донорской крови. Он нормально себя чувствовал, когда отбыл из школы в Дурмстранг.

Гарри позволил себе выдохнуть и откинуться назад. Магия начала укладываться сонным клубком внутри него.

— Может быть, ты поведаешь нам все–таки о том, что все же произошло?

— А что рассказывать? — взвился Снейп. — Как мальчишка решил погеройствовать после науськиваний Уизли и чуть не угробил своего товарища и не угробился сам?! Есть ли предел вашему безрассудству, Поттер? Лавровый венец не жмет?

Гарри сжался. Слова опекуна больно царапнули душу. Мальчик винил во всем только себя. Если бы только он не сблизился с Дорианом, то с ним бы ничего не произошло. Стан не столкнулся бы с собственными страхами и ему не пришлось бы нападать на человека. Теперь Дориан опустошен и чувствует себя грязным, неправильным, сильно боящимся и настоящим монстром, без намека на человечность. И это только вина Гарри, ничья иная.

— Я и Дориан собирались сделать несколько покупок в Шабаше, а потом вернуться в школу. Когда я садился на корабль, сова принесла мне письмо от профессора, в котором говорилось о том, что нам нужно из–за срочных дел встретиться в порту. Меня это очень сильно удивило, потому что профессор Снейп не писал мне с самого января, — Гарри перевел дыхание. — Он сказал, что возникли проблемы с опекунством и нужно будет переоформить документы в Хогвартсе. Он разрешил взять с собой Дориана. Через камин мы переместились в кабинет преподавателя Защиты от Темных Искусств. Дальше нас провели по коридорам. Мы оказались в комнате с цербером. Когда я оглянулся, то увидел, что Дориан уже оглушен, а около его горла серебряный кинжал держит внезапно изменившейся мужчина. У него было два лица. Одно представилось профессором Квирреллом, а второе Волдемортом. Он провел нас через все ловушки к зеркалу. Квиррелл был уверен, что защита зеркала была замкнута на мне. Он приказал достать ему камень, но я не смог сделать это сразу. Там я видел свое желание. Но в тот момент, когда Квиррелл перерезал горло Дориану, в мой карман упал камень. Он отбросил Стана в угол, как мусор, как ветошь, как что–то малозначительное. А он там истекал кровью. Я попытался убить Квиррелла Авадой Кедаврой, но с первого раза мне не удалось сделать этого. Круцио тоже не получилось с первой попытки. Он начал посылать в Дориана режущие проклятья. Я не мог вынести этого. Как они смели издеваться над телом? Его шея была очень хрупкой. Так много магии в таком хлипком сосуде. Я задушил его, а потом превратил в пыль, сжег до состояния праха, — Гарри перевел дыхание. — Дориан — полувампир, я забыл об этом. Их можно убить, только окончательно отрезав голову от туловища или пробив сердце насквозь. Когда вампиры теряют много крови, они нападают, чтобы восполнить собственные запасы. Им все равно, кто перед ними, это своего рода инстинкт. Я не сопротивлялся ему. Я очень хотел, чтобы он остался в живых.