— Чёрт возьми, Блекджек, ты дашь мне хоть раз взять вину на себя? Ты всегда это делаешь. Но ты не всегда виновата. На этот раз облажался я, Блекджек. Не смей винить себя! — сказал он. По щекам жеребца текли слёзы.

— Проклятье, — пробормотал он, утираясь. — Я просто хочу, чтобы всё было по справедливости.

Он склонил голову, скрипя зубами и пытаясь подавить плач. У меня возникла мысль, как часто он плакал в своей жизни? Я медленно улыбнулась и закрыла глаза.

— Отлично. Ладно. П-21, как ты, супер-умник, умудрился не прочитать мысли хладнокровного зебры-психопата-убийцы? Серьёзно, я думала ты засунешь шашку динамита ему под хвост.

П-21 уставился на меня так, будто я его лягнула или поцеловала, а затем покраснел и затрясся от смеха. А потом у него на глазах снова появились слёзы; я не могла сказать, от чего. Но мне хотелось думать, что, всё же, от смеха.

— Ох… это всё так неправильно, Блекджек.

— Уж если и делать что-то неправильное, то делать это до конца. Так, чтобы все заметили.

Я снова закрыла глаза.

— Ты можешь поговорить с Глори? Будь любезен, спроси её, когда я снова смогу чувствовать ноги?

Он дёрнулся и сглотнул.

— Да. Думаю, скоро. Наверно.

— Хорошо. Потому что нам надо двигаться, — тихо проворчала я. — Такое чувство, что у меня на спине мишень нарисована.

— Да… это уж точно, — сказал он, хромая к двери. — Хочешь что-нибудь почитать? Видимо, тут, в Хуффе, был серийный убийца.

Он потянулся и поднял газету.

— Ангел Смерти: восемь жеребят. Полиция Хуффингтона: ноль убийц, — прочёл он заголовок. Ниже было что-то написано о «Прадитьёрах», заключённых под стражу из-за событий в утёсе Разбитого Копыта. Но сейчас я была не в настроении это читать… и вообще что-либо читать.

Он поймал мой взгляд, ухмыльнулся и отложил газету в сторону.

— Ну, тогда отдыхай. Я попробую придумать что-нибудь поинтереснее.

Я не могла сдержать улыбку, глядя ему в след. Был он хромым или нет, его задница не становилась от этого менее аппетитной.

* * *

— Чего ты хочешь? — спросила Мамочка, посадив меня к себе на коленки.