— Убить подонка, чтобы убедиться, что он никогда не сделает это ещё раз.
— Убедиться, что каждая сволочь, которая просто подумает повторить его преступления заколеблется, потому что знает, что может столкнуться с подобным наказанием.
— Вот что такое справедливость!
Эти пони нуждались в справедливости. Но что такое, эта справедливость? Смерть надзирателя не вернёт к жизни ни одного из убитых ими рабов. Принесёт ли она мир? А, может быть, кто-нибудь решит, что этого не достаточно и решит убить и одного из охранников?
В любом случае, он уже не жилец. Даже если отпустить его с переломанными ногами, то через некоторое время Пустошь сожрёт его. Да и рабы с лёгкостью смогут отследить его и линчевать. Нельзя сказать, что в Стойле Девять Девять было по-другому. Такого жеребца там без колебаний отправили бы на списание. Если бы ему дали шанс, своего рода испытательный срок, честный суд, то какой вердикт мог бы вынести судья, кроме «виновен»? Разве это не было бы справедливостью? Всего неделю назад я бы не колебалась так, как сейчас. Честно говоря, я бы даже сочла за честь нажать ту милую красную кнопочку.
— Слушайте! — закричала я, во всю силу своих лёгких. Тут мир вокруг меня крутанулся, и я едва не вывалилась из вагонетки, но магия Дасти предотвратила встречу моего лица с землёй. Крики толпы постепенно стихли, и все взоры устремились на меня. — Я знаю, что вы хотите убить этого пони. Я знаю, что он этого заслуживает, и я знаю, что он причинял вам страдания изо дня в день.
Я закрыла глаза, пытаясь устоять на металлической поверхности.
— Много лет назад началась война между зебрами и пони. Я видела много её жутких отголосков: ненависть, кровь, кровавые побоища. Некоторые пони думают, что бомбы положили этому конец, но это не так. Эта война длится и по сей день и продлится до тех пор, пока мы не перестанем враждовать друг с другом. Каждый раз, когда мы убиваем кого-нибудь, мы продлеваем её.