— Эта рыба поймана нашим блондинистым рыбаком, а значит по умолчанию самая вкусная! Видишь, какая у меня доченька, вся в папу!

— И опять ты хвалишь сам себя да? Недостаток внимания? — вновь подколола его Кьяри. — У тебя есть дочь?!

— Ну да, а разве не заметно как мы похожи? — подхватив на руки флегматичную Еву, капитан прижался своей щекой к её, предоставляя возможность для сравнения.

— Знаешь, не очень. Должно быть она больше похожа на маму, — критично осмотрела королева светловолосую красноглазую девушку и темноволосого синеглазого парня.

— Ее маму я не видел, так что сказать точно не могу.

— Это как? У тебя были завязаны глаза? Или был пьян и было темно?

— Я поражаюсь твоему извращённому воображению….

Девушка смущенно отвернулась, а Лала с Рун синхронно прыснули.

***

Вечер, обдувавший окрестности прохладным ветерком, капитан встретил в глубоком шезлонге, расположенном на огромной летней террасе, примыкающей к дому укрытому в прибрежном лесу. На пляж спускались сумерки. Сначала прозрачные, будто смотришь на мир сквозь цветные очки, а потом постепенно сгущающиеся, и казалось, что стоит только пошевелиться, — и сине-сиреневые сумерки осядут на коже, впитаются в волосы и одежду. У этой планеты не было спутников, так что единственным освещением служили яркие звезды, коих было гораздо больше, чем можно было увидеть на земле. Любование звездами было еще одной привычкой капитана, куда бы его не заносил ветер странствий, он находил возможность посидеть, наблюдая за неспешным калейдоскопом этих космических светлячков…. почему люди испокон веку неустанно спорят, сколько в небе звезд. Казалось бы, о чем тут спорить? Его самого это никогда не волновало. Ведь везде они были другие. Неповторимые. В этих тихих сумерках было свое волшебное очарование. В них ничто не казалось лишним: ни легкая музыка из дома, ни запах далекого дыма, ни веселый голос принцессы, агитирующий герцогиню на очередное приключение. И более чем естественно вплетался танец королевы. В эту тихую минуту она тренировалась на открытой поляне, но это ее единение с оружием так сливалось с обстановкой, что гибкие движения и вспарывающий воздух посох казались частью всего этого великолепия. Тело девушки скрывали лишь небольшие шортики и маечка, так что, блестя бисеринками пота на смуглой коже, словно бы собравшей с неба меленькие звездочки, она становилась лесной богиней, бросившей вызов небесам в бессильной попытке взлететь. И легкий ветерок подпевал ей, шурша кронами деревьев и ободряюще шепча колыханием травинок.