— То есть, все дело в сосредоточенности?

— По большей части — в ней.

— Из-за того ты можешь творить магию без посоха и рук?

— Верно. Но учиться этому пришлось немало. Маги, все же, как правило, помогают себе — посохами, или руками, как, вот, целители.

Кусланд посмотрел на свои руки и несколько раз постискивал их в кулаки, сжимая и разжимая пальцы.

— У магов — несхожие магические способности, — помог ему Дайлен, предвосхищая следующий вопрос. — Тех, кто бы был хорош во всем — нет. Это как с обычными людьми. Кто-то ладно держит меч, а кто-то лепит горшки, и местами их менять не стоит. Ты знаешь, друг, что я — стихийник. Или, быть может, даже стихиарий — сильный маг стихий. Но зов природы, тонкие материи бытия, целительство — это все мне почти не доступно. Кое-что я могу, но в целом… Вот как бы растолковать… если у тебя отобрать меч, и посадить тачать сапоги — много ли наработаешь?

Кусланд усмехнулся и отрицательно покачал головой.

— А Винн все свое бытие занимались только целительством. Ее магия — не в разрушении. Или взять Морриган… она скрытна. В природе ее дара я разобрался плохо. Но из того, что на виду — она тоже целительница и способна видеть мир глазами зверей более чем кто-либо. Не думаю, что теперь осталось множество звериных магов, но Морриган — одна из них.

Айан кивнул. Это было ожидаемо.

— Почему ты решил учиться творить магию без рук? — спросил он еще. Дайлен повел головой, одновременно пожимая плечами.

— Так ведь не всегда можно ими воспользоваться. Храмовники, да и не только они, знают твердо — связанный маг перестает быть магом, — он помолчал. — В тот день, когда меня притащили в Круг, я сделался свидетелем казни. Маг убил старого капитана, того, который еще до Хосека. Не знаю, из-за чего это случилось, но, как мне рассказывали, старик тот был жесток даже к подчиненным ему рыцарям. Многие вздохнули спокойнее, когда он отправился к праотцам. Но, как бы то ни было, преступника это не спасло. Храмовники выкачали из него ману, связали руки и — сожгли на пустыре за башней. А нас заставили смотреть.

— И ты…

— Да. Если они когда-нибудь захотят казнить меня — по крайней мере, утащу с собой побольше этих мерзавцев. И это я должен буду сделать со связанными руками, ногами, глазами, кляпом во рту и сидя в мешке, на случай, если меня решат утопить. Так я тогда и решил. Что должен готовиться к тому, чтобы убить как можно больше храмовников. Не суди строго — ведь они убили моих отца и сестру. Душевные раны были свежи.

Айан еще раз взглянул на свои руки. Дайлен понимающе стиснул его плечо.