Дайлен прервался, пережидая, пока тащившие мимо канат матросы отойдут на достаточное расстояние.

— Жизнь мага в Круге — это мука, — ровно продолжил говорить он о том, чем, должно быть, хотелось поделиться уже давно. — Все подчинено правилам, весь день, изо дня в день, из года в год. Маг почти не видит неба, не видит солнца, не дышит свежим воздухом. Каждый день нужно ложиться, вставать, есть по часам. Отступление от этого строго карается. Проклятые храмовники натыканы в каждом коридоре, перед каждой дверью, даже возле уборной. И таращатся, таращатся, таращатся… Ты не представляешь, каково это — все время чувствовать на себе чужой недоброжелательный взгляд. Это пытка, Айан.

Он зло поджал губы.

— К тому же, Круг Ферелдена расположен, должно быть, в самом неудачном месте из всех в Тедасе. В отличие от магов, храмовники могут выходить наружу, но на голом острове вдалеке от человеческих поселений им просто нечем занять свое свободное время. Ни рынков, ни трубадуров с их песнями и плясками, ни арен петушиных и собачьих боев, ни шлюх. Только вода и камни. Они бесятся от скуки. Но быстро находят, чем, или вернее сказать, кем занять свои вечера… и ночи.

Встретившись взглядом с товарищем, Айан отвел глаза. Как занимали себя храмовники, он видел из его сна.

— Ниалл, да примет Создатель его душу, упоминал о насилии, что чинят храмовники над магами.

— Должно быть, Ниалл из щепетильности… приуменьшил размеры… происходящего, — Дайлен криво усмехнулся. — Только в нашем… в ферелденском Круге ежегодно по нескольку магов отдают души Создателю, предпочитая смерть тому, что делают с ними слуги Церкви в стенах святилища знаний и магии. При том, что Хосек часто удерживает своих псов от наиболее жестоких развлечений и… нужно признать, что он вправду допускает многие послабления, недоступные для магов где-то еще. К тому же, постоянно вступается перед Грегором. Но не из доброты или сочувствия. Ему просто нет резона сокращать поголовье таких нужных узников. Маги полезны, если уметь их правильно использовать, а капитан умеет, можешь мне поверить.

Амелл прервался, кашлянув в кулак. Почувствовав, что холод осеннего ветра наконец-то забрался и под его доспех, Кусланд запахнул край своего плаща.

— Хоть кто-нибудь из вас пробовал говорить с Грегором, или хотя бы Ирвингом?

Дайлен хмыкнул.

— Брат, ты думаешь, что они не знают? Это все в порядке вещей. Старый капитан так и вовсе применял к магам такие наказания, что поневоле начнешь ценить сэра Бьорна, который добился их отмены. Каково было бы тебе посидеть несколько часов в стальном кресле, на которое наложено заклинание обледенения, и без штанов? А ведь совсем недавно такое было обыденностью. Ко всему прочему, Грегору нет дела до происходящего в Круге. С тех пор, как, говорят, он, подчиняясь закону, вынужден был отправить собственного новорожденного сына от какой-то магини, в Церковь за пределы Ферелдена, рыцарь-командор пристрастился к антивскому вину. Во всех делах он полагается на капитана Хосека, который железной рукой держит за глотку каждого мага в башне… да и храмовника тоже. А Ирвинг — его единственный собутыльник. Другим по рангу не положено. Хотя бы раз в неделю старики надираются в доску, а все прочие дни скорбят по своим жизням, которые безвозвратно прошли в той дыре, именуемой башней магов.