Понимая, что отказаться будет неправильным, Дайлен кивнул.

— Говори, Страж. Я отвечу… если смогу.

Служитель Андрасте обратил на него пристальный взгляд. Отчего-то Амеллу показалось, будто за единый миг его увидели насквозь. Его, и всю его жизнь, со всеми неблаговидными поступками и греховными помыслами.

— Тебе, Дайлен, — Страж некоторое время помолчал, словно собираясь с мыслями. — Сегодня для спасения твоих друзей в первый раз в жизни довелось убить человека. Смог бы ты сделать это еще раз, уже зная, что убитой окажется твоя давно потерянная сестра?

Лицо мага окаменело. Спутники взирали на него с неменьшим изумлением, нежели гости столицы империи Тевинтер взирают на охраняющих ее ворота огромных големов, видя их в первый раз.

— Не знаю, — через силу сказал, наконец, Дайлен, ни на кого не глядя. — Должно быть, смог бы. Тогда… это было необходимо, чтобы не погибли мы все. Солона… могла единым усилием мысли спечь головы, как пирожки. Я сам едва не поддался творимой ею магии крови. Хвала Создателю, я разглядел… разглядел и узнал ее уже после того, как… как сделал то, что было нужно. Но… я никогда… об этом… не забуду. Как я… своими руками…

Страж прикрыл глаза, дав понять, что его ответ принимается. Однако сам Дайлен в волнении шагнул вперед, по-видимому, желая продолжить беседу.

— Погоди, — он справился с собой, просительно вскинув руку. — Прошу. Скажи, известно ли тебе, как сестра оказалась у этих безбожников? Мне говорили — она погибла, и я оплакивал ее.

— Так ли это важно? — древний защитник Андрасте едва заметно пожал плечами, но все же ответил. — Сестра твоя после ухода врагов пробудила дар крови. В отчаянии она взывала к тому, кто мог прийти и спасти ее. Сила девочки была столь велика, что достигла разума дракона и та откликнулась. Когда в когтях принесла она в селение ребенка, заблуждающиеся братья мои признали девочку святой… и воспитали так, как сочли во благо.

Дайлен опустил голову. Видимо, услышав для себя все, что хотелось.

— Лелиана, — воин Пророчицы обратил взор на рыжую девушку, которая потупилась. — Осознав прошлые свои преступления ты вступила на благочестивую и достойную дорогу служения Создателю. С которой сошла ради любви к мужчине. Ты добилась многого, как послушница. Душа твоя делалась чище и ты сама чувствовала это. Скажи, не жалеешь ты теперь о содеянном? Бывают разные пути. Ты выбрала правильно?

— Да, Страж, — неожиданно твердо и без промедления произнесла лучница, поднимая синие глаза и без прежней нерешительности глядя на вопрошающего. — Не знаю, что будет потом. Но сейчас мне кажется — выбрать по-другому было бы грешно.