Так погиб великий полководец. И лишившееся его войско сразу утратило свой первоначальный порыв и силу. Битва продолжалась еще около двух часов, но уже не так яростно. И с наступлением темноты все затихло.

Золотые Мечи под звуки рогов спокойно втянулись в ворота Штормового Предела. Вместо Красного Охотника командование принял сир Роланд Окхарт, наследник Старого Дуба. Он не стал отводить войско и продолжил осаду. Никто не выиграл, но каждая сторона приписывала победу именно себе.

Потом много чего произошло. Флот Редвинов сжег галеи и пузатые торговые барки Мечей и фактически зажал их в крепости. Наемники не унывали и спокойно залечивали раны.

Юный Эйгон успевал везде: и поговорить с ветеранами, и проведать раненых, и обойти стены, и провести совет с лордами, и поухаживать за Арианной.

Тирион не верил, что он истинный Таргариен. Он так привык к мысли, что детей Рейгара убили, что не так-то просто было отказаться от подобного. Но если и не по крови, то по духу Эйгон оказался настоящим драконом – сильным, смелым, таким, за которым люди готовы пойти и в огонь, и в воду. Он умел завоевывать сердца, вот что стоило признать.

Лорд Айронвуд повел к ним на выручку одно из двух дорнийский войск. Он все подготовил заранее и стремительно прошел по Каменному пути. Когда враги узнали, что его арьергард уже миновал развалины Летнего замка, то сняли осаду и отошли к Бронзовым Вратам. Да и флот Редвина уплыл в сторону столицы.

Оберин Мартелл, Джон Коннингтон и Эйгон действовали быстро и напористо. Вороны сотнями разлетались во все стороны, и никто не знал, какие вести и предложения они несут на своих черных крыльях.

Хотя, что тут знать. Коннингтон собирал союзников под знамена истинного дракона.

Больше всего Тириона злило, что его самого к серьезным планам не подпускали. Красный Змей таскал его за собой, как комнатную собачонку. Он хорошо кормил его, одевал, иногда беседовал, но свободы не давал. Он накинул ему на шею поводок – Тирион его не видел, но прекрасно чувствовал. И ощущение ему не нравилось. Нечто подобное он чувствовал, когда за ним приглядывал отец, покойный лорд Тайвин. И уже тогда оно не доставляло ему радости.

Несколько раз Тирион присутствовал на советах. Его не прогоняли, но и особого радушия не показывали.

Через четыре дня в Штормовой Предел прибыл авангард лорда Айронвуда, которым командовал худой как скелет лорд Вили. Он привел пятьсот конников, сидящих на понятливых, тонконогих и выносливых дорнийских скакунах. Многие считали их одними из лучших в Вестеросе.

Спустя еще сутки в крепость приплыла роскошная галея из Пентоса. С ее палубы сошел пузатый, похожий на объевшегося тюленя, Иллирио Мопатис, облаченный в дорогие одежды оранжевого, зеленого и синих цветов. Его покрашенные волосы сияли золотом, а расчесанная надвое борода блестела на солнце от обильного масла. На пальцах, напоминающих свиные сосиски, сверкали многочисленные кольца.