Его семья совершила немало ошибок, но Тирион почему-то думал, что главная вина всему находится чуть впереди, по левую руку будущего короля. Именно на нем Утес Кастерли споткнулся, оступился, и не сумел потом прийти в себя и поймать равновесие. И тот камешек, что попал под ногу Утеса, звали Эдмар Талли.

Ни лорд Тайвин, ни Серсея, ни Джейме, не смогли с ним разобраться. Не смогли дожать Риверран и в результате сами посыпались. Именно в Речных землях Ланнистерам нанесли самое сокрушительное поражение – теперь Тирион понимал это как нельзя отчетливо.

С позабытым и непонятным чувством Тирион миновал ворота Красного замка, проехал по двору и через подъёмный мост вступил в Твердыню Мейгора. Ранее все здесь принадлежало его семье и все, все без исключения искали его внимания и милости, когда он исполнял обязанности десницы. Как же быстро проходит мирская слава!

Тем же вечером произошел пир – не слишком великолепный и не сказать, что такой уж изысканный, но вино текло рекой.

Тириона посадили за высокий стол у самого края. Около него устроился магистр Иллирио.

– Пусть себе обхаживают будущего короля, – подбородком он кивнул на лордов. – А мне и здесь хорошо. Главное, что еда вдоволь.

– Еда она для того и есть, чтобы ее есть, – пошутил Ланнистер.

Принц Эйгон наградил наиболее отличившихся рыцарей. Наградил золотом, доспехами, оружием или скакунами. Но ни землю, ни титулы он не раздавал. Чуть позже Тирион выяснил, почему так случилось. Обо всем ему рассказал Мопатис.

– Еще до пира Эдмар Талли предложил Эйгону провести Великий Совет. Сделать так, чтобы весь Вестерос признал его власть, а все недовольные утихли.

– И что? – удивился Тирион. Играла музыка, слышались шутки и смех. Эйгон сидел посередине стола, за его спиной застыл сир Дакфилд, а принца окружали лорды в великолепных одеждах. Эйгон старался держаться уверенно и независимо, но было видно, что он с трудом скрывает волнение и восторг. Так быстро все произошло, и так стремительно он оказался в Красном замке, что от подобного можно и ошалеть.

– То, что голова у речного лорда растет не просто как подставка для шлема, – хохотнул магистр, с хрустом отрывая клешню от омара. – Он оказался прав. Эйгон мысль одобрил и сразу же ей загорелся. Ведь он мечтает, что бы его царство запомнилось не только как идеал рыцарственной чести, но и справедливости, и закона. Коннингтон и Красный Змей поначалу выражали сомнения, но и их Талли уговорил.

– И как же?

– Речной лорд привел крепкие доводы. Трезубец, Долина, Штормовой Предел и Дорн полностью лояльны Эйгону. Лорды из Королевских земель уже выстроились в очередь, чтобы принести клятвы верности. Пять регионов готовы признать принца законным владыкой. В Просторе есть Флоренты и их родня, а они так же за нас. Да и на Севере наверняка найдутся сочувствующие.