Она наконец немного успокоилась, посмотрела мне в глаза, немного отдышалась и, улыбнувшись, заявила:

— Обманщик! Ничего там не нужно было у меня смотреть! Зачем ты меня так пугал? — слегка надувшись и показательно обидевшись, сказала она. — Знаешь, как страшно было?

— Ты же сама говорила, что так не честно, а мне нужно было твоё доверие… абсолютное, и та его степень, на которую ты готова. Как видишь, я тебе тоже доверяю и не стал смотреть ничего твоего личного или тайного, иначе это было бы…

— Я поняла…

— Ты учти, понадобится ещё несколько сеансов для полной установки защиты, но теперь я не смогу просто так, без разрешения, войти к тебе в разум, ты должна будешь меня впустить и помочь с дальнейшим развёртыванием блока. Вернее, войти я смогу, но только силой, и ты это обязательно почувствуешь и будешь сопротивляться. Позднее нужно будет потренироваться на противодействие различным атакам.

— Хорошо, Гарри, — улыбнулась она. — Теперь я тебе верю… полностью.

— Эй, kotenok, не нужно впадать в крайности, — строго сказал я. — Всегда нужно сомневаться и проверять всё на истину.

* * *

К Колину Криви теперь прибавились ещё две сталкерши, и лагерь моих несомненных фанатов вырос на Парвати Патил и Лаванду Браун. Сплетницы, при поддержке независимой прессы, преследовали меня по пятам и, наверное, ждали, что я начну прямо сейчас изрекать страшные пророчества о конце света. От них я мог отделаться только в своей комнате или в душевой с уборной, да и то имелись подозрения. Гермиону это всё жутко бесило и теперь у нас наедине оставалось не так уж и много времени.

На совместных уроках со Слизерином на Малфоя все посматривали как на гарантированного покойника, не имеющего никаких перспектив в нашем бренном мире и с мрачным нетерпением ждали начала ознакомительных уроков УЗМС. Как бы между прочим и размышляя вслух, упомянул в разговоре с Гермионой, что Хагрид наверняка на первое занятие притащит для знакомства какую–нибудь опасную зверюгу. Она в ответ начала горячо оспаривать мою теорию, чем только подогрела интерес крутящихся рядом болтушек, а на следующий день всей школе стало известно, что Малфой не жилец. Гарантированно и стопроцентно.

Процессия учеников, идущих к избушке лесника, больше напоминала похоронную, и если бы в руках были венки, и играл сответствующий моменту марш, так и вообще сходство было бы невероятное. Никаких шуток и пикировок, все как один шли с решительными и печальными лицами, как–никак провожаем товарища в последний путь. Я начал мурлыкать под нос похоронный марш, а Малфой, шедший впереди меня, начал подозрительно дёргаться и пытаться спрятаться за спину объёмного Крэбба.