— Обязательно навещу тебя только для этого, — усмехнулся я. — Готовься ещё раз опозориться!

* * *

Уже в поезде я шерстил статью о заседании, на котором моё опекунство перешло к Блэку. Хорошо хоть там не были перепечатаны причины, по которым это опекунство отошло в пользу крёстного. Не хватало мне только ко всему остальному ещё и жалости от окружающих. Только когда это слушанье было в проекте, Сириус и Хосе Вальдес договаривались с мадам Боунс о том, что некоторые факты не просочатся в прессу, и теперь в «Пророке» статья про меня выглядела совсем короткой и сухой. Вот и отлично, не хотелось бы ещё больше привлекать к себе внимание. Правда, и Дамблдор в заметке выглядел каким–нибудь усталым старичком, у которого нет времени на своего подопечного. Видимо, кто–то где–то смазал нужные шестерёнки магической прессы.

Нужно заметить, что и этот номер волшебного издания был скандальным и без освещения судебного процесса с моим участием. На всю передовицу была колдография дымящихся руин какого–то особняка в городке Топшем в Девоншире, где по развалинам деловито бродили авроры, а статья кричала заголовком: «Кровавая месть!». Чего там кровавого, если сгорело всё? Но прочитав, я понял, что яо–ху всё же добрались до своей цели. Пропала студентка–старшекурсница Хогвартса, и слава Мерлину, что подозреваемые успели «торгануть» при свидетелях своими мордами так, что никакого двойного толкования к причастности этих индивидуумов к заварушке не вызывало никаких сомнений. О Минг теперь можно забыть. Чудненько! Туда ей и дорога! Как лисичка будет выбираться с острова и добираться до родины — меня не касается. Подозревая гонконгский боевик, я ничуть не отошёл от истины. На поле боя осталось четыре трупа — один из нападавших магглов–китайцев, сквиб и два охранника–мага, тоже китайца, из обслуги особняка.

Статья в газете пестрела гневными комментариями обывателей, призывами «Доколе!!!», обвинениями министерства в недостаточном ужесточении иммигрантской политики и требованиями увеличения степени безопасности со штатом патрулей авроров. Как всегда, в общем.

В купе мы ехали практически в том же составе, только Лавгуд где–то пропадала, и поэтому сейчас было спокойно и даже уютно. Девчонки опять тарахтели о каких–то своих делах, Невилл задумчиво копался в своём чемодане, видимо, опять что–то забыл, а я начал мирно дремать под успокаивающий стук колес поезда.

А нет, нашлась Лавгуд. С резким стуком дверь купе отъехала и в проёме остановилось белобрысое бедствие и обвело нас обвиняющим взглядом. Луна была возмущена, Луна кипела гневом, Луна полыхала местью. Сейчас вся такая аккуратненькая девчонка в отутюженной мантии и с уложенными в причёску длинными белокурыми волосами выделялась только одной деталью — ярко–красным и оттопыренным ухом, как будто его ей очень долго и усердно выворачивали.