Подарки родителям Гермионы и ей самой были уже подготовлены заранее и показывать их моей девушке и портить сюрприз, я не собирался. Несмотря на уговоры и противодействие со стороны моей девушки, мистеру Грейнджеру достался мой «джедайский меч». Я просто не смог не подарить эту игрушку. Сам бы на его месте был счастлив от такого подарка. Правда, пришлось писать очень подробную инструкцию по использованию артефакта с массой предупреждений и с техникой безопасности. Миссис Грейнджер я подобрал найденную в Выручай–Комнате, брошь с черным агатом и зачарованную на чары гламура. Стильная такая вещица, не вызывающая чувства антикварности и старины. Сами чары тоже интересны сами по себе. Их в первую очередь и любыми способами учат все девчонки, но не все добиваются успеха из–за сложности. Ничего из внешности эти чары не улучшают и никак ментально не воздействуют на стороннего наблюдателя, скорее, лежат в области оптических иллюзий. Искажают свет и накладывают тени так, что недостатки скрывают, а достоинства подчёркивают. Красавица будет ещё привлекательней, а дурнушка станет как минимум симпатичной. Самой Гермионе, кроме такой же как у меня зачарованной ручки и на которую она постоянно облизывалась, были подготовлены дорогущие, парные ежедневники с протеевыми чарами. Они стоили так много лишь потому, что по ним можно было связаться на очень большом расстоянии и игнорировать любые барьеры. Это не сквозные зеркала с радиусом связи чуть больше чем у «уоки–токи», там можно и из Антарктиды с домом мгновенно переписываться и это не считая их основной функции с колоссальным количеством пустых страниц. Практически вечная записная книжка, хотя, зная Гермиону, можно и засомневаться, что их ей хватит надолго.

* * *

С наступлением темноты, мы поужинали, спалили в камине традиционное «йольское полено», которое, по идее, нужно было сжигать раньше, в ночь «нашего» ритуала и, затем, вышли погулять по Хогсмиду. Первое, что бросалось в глаза при выходе из дома — это абстрактные и все какие–то ажурные скульптуры из снега. Бэрри всё таки сделал их по своему вкусу и тут, я даже не мог подозревать в своём домовике таких талантов. Вот только сами скульптуры… вызывали странные чувства. Как сказала Гермиона: «Красиво и непонятно. Хочется подойти и что–то исправить.» И знаете, она во всем права. При взгляде на творчество моего слуги–дворецкого, руки просто чесались или дополнить что–то, или добавить недостающий штрих, но когда приближаешься с таким намерением, то тут же понимаешь, что если даже прикоснёшся, то разрушишь весь замысел и красоту этого снежного великолепия. Своему Бэрримору на Рождество я подарил деньги, сам не зная, что вообще можно дарить таким существам. Так этот трудоголик даже не понял зачем. Мягко ему намекнул, что десяток галеонов, он может потратить не на «Логово», а в личных целях. Таких, например, как его хобби или ещё как.