— Хиловат он, сержант.

— Капитан всё доведёт на построении. Рядовой Росс?

— Да, сэр!

— Здесь теперь твой дом и твоя семья.

— Да, сэр, слушаюсь, сэр!

Широкий коридор ― место построения личного состава, сюда же выходят кубрики на два человека, разделенные легкими стенами, рядом с дежурным комната для хранения оружия, в другом конце туалет, умывальник, душ, взводная каптерка, бытовая комната.

— Вот твоя койка и твой шкафчик, рядовой. Каким должен быть шкафчик?

— Всегда заперт, сэр!

Он явно что-то хочет спросить, но сдерживает себя. Смотрит на часы:

— Ровно через сорок три минуты, рядовой, ты должен стоять в форме напротив дежурного. Ясно?

— Да, сэр! Разрешите выполнять, сэр?

Кивок, сержант выходит. Быстро распаковываю форму, отбираю, что надеть, пулей лечу в бытовую комнату, включаю утюг прогреваться. Где-то должно быть… Ага, в шкафчике сложенные куски марли для глажки. Намочить, за формой. Скидываю всё гражданское, кроме часов, отправляю в свой шкафчик. Нательное, носки, берцы на себя, камуфляж в руку и назад ― гладить.

Точно в указанное время стою по стойке смирно (ничем не отличается от вошедшей в привычку за двадцать лет службы нашей) у стола дежурного, полностью соответствуя плакату с образцами внешнего вида военнослужащего за его спиной. В моем отсеке полный порядок, только на тумбочке в крэдле заряжается кэш. Появляется сержант, тщательно инспектирует придирчивым взглядом. Недостатков нет. Выглажено даже кепи, эмблемы из перевернутого (обычный прикол для новичков) переведены в нормальное положение. Проходит, проверяет бытовку и мой отсек.

— За мной, рядовой.

— Слушаюсь, сэр!

Неспешный бег, прерываемый попавшимся навстречу лейтенантом. Сержант переходит на средненькое подобие строевого шага, выполняет воинское приветствие. В моем исполнении всё гораздо четче. Ещё десяток шагов, О'Нилл не выдерживает:

— Росс, ты что, служил?

— Сэр, прошу прощения, сэр! Мне запрещено разглашать эту информацию, сэр!

— Так-так… Упор лежа принять. Двадцать раз.

— Да, сэр!