поворот ключа в двери, когда последний из членов моей новой семьи покинул квартиру.

Проснулся я всё от того же звука: дверь хлопнула – и через минуту в комнату вошла Катя:

– Лешка, ты знаешь, сколько времени? Уже почти два часа!

Я протер глаза и, щурясь, уставился на девушку. Затем перевел взгляд на стрелки часов, бесшумно

отмеряющие секунды на противоположной стене комнаты.

Сел и опустил ноги на пол. Затем, не откидывая одеяла, потянулся за лежащими рядом на кресле

джинсами. Девушка хихикнула и ушла на кухню разогревать завтрак. Я понимал, что со стороны выгляжу,

словно стыдливая девица, однако гулять в нижнем белье перед малознакомой девушкой я не был готов.

Умывшись и почистив зубы, я позавтракал яичницей с румяными пластинками колбасы.

Традиционную по утрам кружку кофе я пил, уже стоя на балконе с сигаретой в руке.

Вид двора вызывал противоречивые чувства. С одной стороны, радовала глаз сочными цветами

детская площадка, на которой две женщины гуляли с детьми. Однако в другом конце двора находилась

зона с открытыми мусорными контейнерами, и налетающие порывы ветра щедро разносили по округе

порванные пакеты, обертки от продуктов и прочий хлам. Бомжеватого вида старик активно рылся в

мусорниках, периодически перемещая найденную добычу в грязный рюкзак. Множество пакетов,

застрявших в ветках деревьев, в дуэте с ветром исполняли свою заунывную песню.

На балкон, щурясь от солнечных лучей, вышла Катя. Она прижалась щекой к моему предплечью и

замерла, стоя рядом:

– Мама сказала ты обратно уедешь, – грустно выдохнула она.

– Угу, – ответил я, отпивая из кружки. – Школу закончишь, я тебя к себе заберу. Поедешь?