— И за это их надо люто ненавидеть?

— Никакой лютой ненависти. Неприязнь, отторжение, брезгливость, опасение… полный спектр негативных эмоций, не переходящих, однако, грани разумного. Я отнюдь не стремлюсь их поголовно истребить, поскольку убежден, что если бы их существование не было позволено Устоями — Отстойник уничтожил бы их сам.

— И сам ты, стало быть, всегда следовал своим Устоям и даже не пытался понять, что они из себя представляют?

— Ну да. А вот вы, мистер Чарльз?

Чарли, коварно втянутый в эпицентр внимания, нервно съежился и пробубнил что-то маловнятное на тему «а мы чаво, у нас инструкция есть, мы по инструкции и работаем». Это Эл его удачно подставил. Хотя в принципе ничего позорного в этом нет. Если начнешь рассуждать, к примеру, почему плохо убивать детей или писать в компот — сочтут если не еретиком, то издевающимся демагогом. Это фону по барабану общественное мнение, он может сугубо за ради постижения истины сутками вести горячий диспут на тему «бритый ли вон тот дядька или от природы лысый», а если, как вот Эл, дорожишь своим местом на картине мироздания — дешевле будет отучиться от лишнего вольнодумия.

— Ну хорошо, а где найти этих изучателей, кроме как грести по реке против течения, ты конечно же тоже не знаешь?

— Конечно нет. — Эл скривился, словно бы ему предложили за свои же деньги сеанс анального зондирования. — Ну по сути, они ни от кого не прячутся, и походив немного по окрестностям… только не вздумайте и правда по ним шастать, умоляю. Вас сожрут раньше, чем найдете хоть одного, да и оттого пользы вам не будет никакой: вашим языком они не владеют, а вы не владеете нашим. Я специально готовился, изучал ваше языкознание при помощи мага-миндбендера и огромных баз знаний…

— Стоп!

— Тормози!

Экие мы с фоном опять спонтанные.

— А чего? Здесь, как видите, мага все равно нет, да и научить вас нашему языку не так просто, как меня вашему. Другой язык, да и мозг другой.

— Ты с базара-то не съезжай. Каких таких баз знаний? Одно дело, если тут у вас всезнания передаются, как те Устои, на генном уровне, тогда остается один вариант — тебя расспрашивать до посинения. А если у вас есть формализованные базы данных, так, может, мы в них пока и пороемся? Наверняка какая-то часть и на наших языках есть.

— Айрин десять языков знает! — не преминул похвастаться фон.

— Шесть, — скромно уточнила Айрин.

— И греческий, если база письменная. Семь почти десять, Мейсон тоже горазд трындеть на непонятных наречиях, правда, по-моему, их несколько меньше, или же они очень похожие. Чаки, ты знаешь какие-нибудь языки, кроме матерного и языка твоей почтенной мамы, который похож на английский, только со странно расставленными ударениями?