О как загнул. Мрачненько у них там. Похоже, Толкин только половину уволок, что посветлее. Остальное осталось на утилизацию Беккеру.

– Это не ту ли Гробницу вскрыл некий фуфел?

– Ту самую, я полагаю. Фиддлий, а не… хотя да, так тоже можно. Фиддлии – движение за реставрацию этой самой техники, под девизом «нам нужны крутые ништяки» или как-то так. Исторически зародилось в той самой провинции с десятью артефактами, из них ведь не все удалось изъять. Они свято верят, что артефактную тему надо не сворачивать, а довести до ума. Почему-то полагают, что Тени им в этом помогут, как будто кто-то знает, чего хотят Тени после двух тысяч циклов в заточении. Гробница была запечатана королевскими печатями, нарушение которых карается смертью, и заперта на специально изготовленный замок без возможности механического вскрытия. Только заклинанием его можно открыть, но ввиду истощения магических полюсов нашего мира сделать это с наскоку не смог бы никто, а провести тщательную подготовку с подключением Аспекта Ритуала не позволила бы стража. Но если волшебство снова хлестнуло через край, отчаянный фиддлий вполне мог осилить такую задачу.

– Ужас какой! – огорчилась Айрин и спешно отбыла в сторону полевой кухни. Небось и это на свой счет примет. Да-да, и во вредоносности фиддлиев тоже виновата именно она, подвернувшаяся невовремя.

– А этот, который Сам, как поживает? – полюбопытствовал я вполне искренне. Саурон всегда мне чем-то нравился.

– О, думаю, что прекрасно, хотя «поживает» не совсем то слово. Он Вознесся.

– То есть умер?

– Нет, смерть – это не тот термин, который тут приемлем. Он настолько продвинулся, что достиг Вознесения. Это ритуал энергетической трансформации. Он перешел на новый уровень существования.

– Растворился в сумерках?

– Сто раз ведь себе завещал – не пытаться объясняться с вами, бойцовыми!.. Никуда он не растворялся. Он Вознесся. Достиг квинтэссенции существования и переродился. Его духовная сигнатура сменила тип на высший.

– Но труп остался?

– Труп остался, да. Это косная материя. Куда бы он делся?

– То есть чувак умер.

– Да во имя же Пяти Великих Сил! Неужели ты полагаешь, что привязка к трупу строго обязательна для высшей формы существования?

– Не знаю, как для высшей формы, а к своему трупу я очень привязан, даже невзирая на некоторую его помятость. Я без него никуда. Вон у Айрин труп вовсе шикарный, хотя ты не ценитель.

– У Айрин не труп, а произведение искусства, которое она много лет вытесывала из материалов с низким содержанием жира! – оказывается, она продолжает подслушивать.