– Клокер? Он скоро вернется.

Он умирал от жажды. Она снова дала ему сок.

– Не надо. Не надо волноваться. Сейчас все в порядке.

– Из-за него.

– Клокера? Он кивнул.

– Мы можем доверять ему, – сказала она.

Он надеялся, что она была права.

Даже этот небольшой разговор дался ему тяжело, он очень устал. Он снова опустил голову на подушку.

Ее лицо казалось ему лицом ангела. Оно снова пропало.

Убегает из комнаты с зеркалами через длинный черный туннель. Свет в дальнем конце, он стремится туда, слышит топот ног сзади, толпа преследует его, вот-вот догонит, все они вышли из зеркал. Свет – его спасение, выход из этой комнаты смеха. Он вырывается из туннеля, на яркий свет, который оказывается полем напротив церкви, покрытым снегом. Он бежит через него к церкви вместе с Пейдж и девочками; Другой преследует его, слышатся выстрелы, острый кусок льда пронзает его плечо, лед превращается в огонь, огонь…

Боль была непереносимой.

Его глаза затуманились от слез. Он моргнул, отчаянно пытаясь понять, где находится.

Та же кровать, та же комната.

Одеяла отодвинуты в сторону.

Он раздет до пояса. Повязки нет.

Еще один взрыв боли в плече вырывает из него крик. Но он так беспомощен, что крик получился негромким, больше напоминавшим мягкий стон.

У него потекли слезы.

Шторы были все еще закрыты. Через щелочки он заметил, что за окном светло.

Над ним наклонился Клокер. Что-то делает с его плечом.

Сначала из-за того, что боль была адской, он подумал, что Клокер пытается убить его. Потом он увидел рядом с Клокером Пейдж и понял, что она не позволила бы это сделать.