– Женщина! – Я поднялся со скамьи и грохнул кубком о стол. – Ты ничего не путаешь? Я тебе не муж, и в этом твое счастье. А был бы им – ох и объяснил бы сейчас тебе, что такое решение мужчины и вправе ли ты его оспаривать. А может, мне вернуть тебе перстень? Ты этого хочешь?

Кабы не мастер Гай и Агриппа, я бы так и поступил.

– Эраст! – Гарольд пару раз хлопнул в ладоши, а Фальк оттопырил вверх большой палец. – Хоть и избыточно громко, зато по делу.

Больше всех от моей выходки опешили двое – я сам и Рози.

– Ух ты! – отмерла через пару секунд она и как-то непривычно глянула на меня. – Не ожидала. Мужчина, убедил, буду иметь это в виду. Ладно, к Гарольду так к Гарольду, езжай. Может, к середине лета и я к вам присоединюсь, почему нет?

И она отправилась к улыбающейся Эбердин, сидевшей на краю стола в одиночестве.

– Вот же. – Гарольд даже головой повертел от переполнявших его эмоций. – Все равно последнее слово за собой оставила. Но ты молодец! Не дело тебе туда ехать, поверь. Семейка-то еще та, того и гляди – отравят.

Он похлопал меня по плечу и поспешил к бочонку, где уже стояла пара простолюдинов, махая пустыми кубками.

– Значит, я дала согласие на эту поездку? – негромко произнесла Аманда.

– Теперь выходит, что да, – заверил ее я. – Люди слышали!

– А я хочу туда ехать? – задумчиво протянула она.

– Я хочу, чтобы ты туда поехала, – помявшись, пробормотал я. – Очень хочу.

– Да? – Аманда взъерошила свою короткую прическу. – Ну, тогда, наверное, и я в самом деле хочу посетить владения Монброна.

– Правда? – обрадовался я.

Аманда с непонятной жалостью посмотрела на меня и продолжила:

– Опять же море. Я никогда не видела, а хочется глянуть. Ты видел море?

Я чуть не ответил «да», но потом остановил себя. Я не знаю, видел покойный фон Рут море или нет. Встретились-то мы в моем родном городе, где море – основной кормилец, но кто его знает, можно об этом упоминать, нельзя…

– Увы, – решил все-таки поприбедняться я. – Реки видел, у нас в Лесном краю их много.

– Значит, посмотрим вместе. – Глаза Аманды странно блестели, и мне это очень нравилось.

И вообще, если бы у меня на следующее утро спросили, какой у тебя был самый лучший день, то я бы ответил: «Это было вчера».