— Может быть, нам следует выслушать мистера Чейза до конца, — заметил Андерсон.

После того как мы выслушали невероятный план мистера Чейза, Брофи посмотрел на меня усталыми глазами и сказал:

— Решать тебе, Ларкин. Это твоя задница. Лично я считаю, что это никуда не годится, но, как говорит Андерсон, тут шеф наверняка возьмет надо мной верх. — Он усмехнулся Андерсону. — Вы ведь, парни, на все пойдете, чтобы защитить свой имидж?

Андерсон его проигнорировал.

— Как бы то ни было, единственная альтернатива — послать туда две оставшиеся группы, Ларкин. А что, если мистер Чейз прав? Все те жизни…

— Хей! — воскликнул Брофи, и его лицо побагровело от ярости. Он сгреб Андерсона за воротник.

— Лучше остынь, Брофи, — произнес Андерсон. — Это не в твоей власти.

— Еще посмотрим! — крикнул Брофи, отпустив болтуна, и выскочил из патрульной машины.

Я оценила поступок Брофи, но понимала, что это ничего не изменит. Я войду в здание одна. Это факт — сердцем чуяла, прочитала в черных глазах Чейза. Впрочем, некоторые вещи неизбежны. Поэтому я сказала:

— Ладно.

Получив несколько более подробных наставлений от мистера Чейза, я направилась к грузовику проверить свои радионаушники и взять кое-какое дополнительное оборудование. Если бы я отказалась и еще погибли бы люди, это не стоило бы моей попытки выжить. Я должна была это сделать! Но я боялась. Боже, как боялась!

Как только решение было принято, Брофи и остальные парни не пытались меня отговорить. Но когда я спускалась из грузовика по пандусу, показалось, что в глазах Залуты блеснули слезы. Как в тот момент захотелось отказаться, повернуться спиной и…

Но тут мистер Чейз прикрепил что-то к воротнику моей рубашки.

— Это — единственное, что сработает, — прошептал он.

Подняв воротник, я увидела вколотую в ткань старомодную шляпную булавку — серебряную, порядка восемнадцати сантиметров длиной и увенчанную чем-то вроде огромной черной жемчужины.

Я бросила взгляд на мистера Чейза.

— Сердце, — произнес он. — Помни о сердце!

Я кивнула. Интересно, кто из нас более безумен — он или я?

— Сосредоточься, — продолжал Чейз. — Все нереально. Только друд. Но она не может менять внешность в присутствии сильной женщины. Все остальное игнорируй. Помни о знаках, которые я велел тебе искать, и ты ее найдешь.

Прикрепляя связку малых взрывных зарядов к своему жилету и вставляя обойму в девятимиллиметровый полуавтоматический пистолет-пулемет Беретта, оснащенный лампой-вспышкой, я прикинула, что понесу на себе больше тридцати килограммов: одна пуленепробиваемая броня весит восемнадцать; пистолет-пулемет, обоймы и моя А2 — предельный вес, с которым я могу двигаться.