Зная, что Сили, известный своей мстительностью и злопамятством, еще задержится в зале, чтобы поиздеваться над Нилом, Грег сел на стул и принялся смотреть кино. Безумный доктор пересаживал людям сердца горилл; монстр терроризировал город, срывая платья с массивных сеньорит. Главной героиней была чувствительная женщина-рестлер, решившая покинуть ринг, потому что ее последняя противница оказалась в коме.

Грегу быстро надоело смотреть на непрерывные вскрытия и прыгающую картинку, и он огляделся в поисках знакомых. Зрители пристально смотрели на экран, как причащающиеся на мессу, и кадры отражались в очках, которые светились в темноте, словно звездочки.

В последнее время ему без конца приходилось рисовать темноту, тени вокруг доктора Тьмы; он оставлял лишь светлое пятно в нижней части лица и блики, мерцавшие на стеклах очков, когда доктор выслеживал Доминика Далмаса на захудалых улицах восточного Лондона. Рука его уже устала заливать картинки чернилами. Иногда доктор Чемберс появлялся и при свете дня, но на девяноста пяти процентах картинок из серии действие происходило ночью.

Из-за дефекта на пленке фильм прекратился на несколько секунд. Вместо него появилась Нанетта Ньюман,[94] размахивающая флаконом жидкого моющего средства. Никто не закричал и не начал ворчать. Мгновение спустя на экране снова возникла горилла-монстр — творение безумного ученого. У кого-то вырвали глаз, похожий на помидор, и кетчуп потек по искаженному лицу плохого актера в еще более плохом парике. В качестве музыкального сопровождения слышалась какая-то какофония эпохи немого кино. Если бы не сцены насилия, можно было бы подумать, что лента снята в тридцатых, когда доктор Тьма Дональда Монкриффа изображал героя, выкидывая безумных ученых с десятого этажа и стреляя дротиками в красных и аборигенов-повстанцев.

Хотя глаза Грега привыкли к темноте, ему показалось, что он частично ослеп. В углу комнаты, рядом с экраном, стояла непроницаемая тьма, как на его картинках. С одной стороны экрана он смутно различал стены, оклеенные киноафишами и объявлениями; рядом с инструкцией по эксплуатации висел огнетушитель. Но противоположный угол скрывался в кромешной темноте.

У Грега заболела голова, перед глазами замелькали огненные точки. Он отвел взгляд от темного угла, взглянул снова. Темное пятно не исчезло, но, казалось, пошевелилось — оторвалось от стены и направилось к нему. Исчез ряд стульев. Экран засветился ярче, тусклые цвета показались кричащими, словно на обложке комиксов.

Грег стиснул свои журнальчики, говоря себе, что он просто выпил много пива, слишком мало ел и несколько вечеров подряд провел в соседнем баре. Внезапно в зале стало очень жарко, будто сама темнота загорелась, начала его душить…