В этом, кстати, заключалась одна из извечных проблем Эммы. Она неизменно поощряла людей делать ей всевозможные подарки и превратила их в источник средств к существованию. Однако одновременно с этим выработала у себя привычку распродавать все дары, так что ей постоянно требовались новые подношения. Ее приятели полагали, что она ни в чем не нуждается, и потому сталкивались с немалыми трудностями в поисках чего-то нового и оригинального. Возвращаясь в этот вечер домой на Дистрикт-лайн, Ричард поздравлял себя за проявленную смекалку, искренне полагая, что нога является лучшим вариантом решения данной проблемы. Но что, если она испачкает его рубашку, поскольку даже сейчас, находясь в портфеле, она изрядно подтекала, угрожая испортить его библиотечную книгу? Действительно, довольно необычное для него занятие, но зато Эмма поймет, что он за парень. Ведь наверняка никто еще не делал ей таких подарков. Да и потом, нога может ей пригодиться, и это лишний раз подчеркнет, какой умница этот Ричард, свободно мыслящий и выдумщик. Это действительно должно стать для нее сюрпризом, чем-то новым, так ведь? Ожерелье из зубов, клок волос или кошелек, сделанный из уха, у них есть и такое — это для изысканных особ, живущих в богатых районах.

— Привет, Эм, — сказал Ричард, открывая дверь.

— Привет, Рич. Так что там у тебя с ногами?

Он мог бы, конечно, сказать ей, что «это мокрая, осклизлая нога в сером носке, которая очень хорошо подойдет к расцветке твоего ковра», но не сказал. Вместо этого заключил ее в страстные объятия, в результате чего в течение довольно длительного времени они не вели сколь-нибудь осмысленного и заслуживающего внимания диалога.

— Эм, у меня есть для тебя подарок, — сказал Ричард, когда они сели пить какао. Несмотря на то, что Ричард был парнем клевым и к тому же личностью, он по своей натуре оставался консерватором, а поскольку какао очень любил его отец, он также предпочитал этот напиток. Да и вообще какао неплохо укрепляет…

— Ой, не надо было, — неубедительно проговорила Эмма. Можно было, конечно, сказать что-нибудь и поновее, но она не стала утруждать себя. Лучше придерживаться чего-нибудь апробированного. По сути своей она тоже была консерватором, и, возможно, поэтому у них с Ричардом все так хорошо складывалось.

— Закрой глаза, Эм, — сказал он.

— О нет, я не могу, — промолвила она, очаровательно краснея, хотя теперь уже с явным опозданием.

— Ну давай, Эм.

— Ну хорошо, Ричард, закрываю, — Эмма сомкнула веки и стала с надеждой ждать — в этот момент ей на колени легло что-то мягкое и холодное.