— Почему он назвал вас Бертраном?

Беккер достал один из своих кольтов 36-го калибра и пожалел, что у него нет винтовки Генри.

— Кто знает? Ночью все кошки серы.

Саттон оделся и почувствовал себя гораздо лучше, в основном благодаря бренди. Хорошо хоть у него хватило ума прихватить одежду. Из раны хлестала кровь, но штаны, которые он зажал под мышкой, были спасены. Когда все это случилось, Беккер подставил Саттону плечо, и они бросились бежать. Собор находился неподалеку от борделя, приятели укрылись под его крышей, как раз когда возобновился обстрел. Саттон сомневался в том, что кто-то будет преследовать их в царящем вокруг хаосе.

Сэр Стэнли Саттон, как он сам себя величал, был на полфута ниже Беккера, худощав и изящен. В результате того, что его выгоняли не из одного славного полка, он приобрел безупречную выправку, а его аристократичные манеры являлись результатом появления на свет в благородном семействе, чью фамилию он согласился не порочить, никогда не называясь ею. У напарника Беккера были каштановые вьющиеся волосы, жесткая бородка, невинные карие глаза и породистое романтическое лицо, из-за которого женщины лишались чувств. Благодаря мастерскому владению огнестрельным и холодным оружием он дожил до своих неполных тридцати, хотя везение сыграло в этом не последнюю роль. Именно благодаря везению, вместо того чтобы просто быть расстрелянным, сэр Стэнли Саттон всего-то прятался в развалинах парижского собора, в компании полковника Беккера, с пулей в заднице, в окружении падающих пушечных ядер, и твердо уверенный в том, что любая из враждующих сторон будет счастлива расстрелять их обоих.

Беккер дважды выстрелил из кольта. Саттон достал свой двуствольный «адамс» и попытался рассмотреть, в кого палит его товарищ. Зная Беккера, он мог поручиться, что этот некто либо уже мертв, либо умирает.

— Где он? — шепотом спросил Саттон, сам он ничего не видел.

— Я заметил чью-то фигуру в проломе вон в той стене, — сказал Беккер. — Промахнуться я не мог: луна освещала цель со спины.

— Сколько их?

— Всего один, кажется. Однако он не упал.

— Возьмите мой ствол, — предложил Саттон и протянул Беккеру свой «адамс». — Пятьдесят четвертый мощнее.

— Пули такие же, как в сорок четвертом американском, — ответил Беккер. — Я считаю, пули тридцать шестого калибра точнее.

— Как скажете, Адриан. Где ваш коммунар?

— Сейчас я его прикончу.

Беккер взвел курок и осторожно переступил через груды щебня, оставляя Саттону линию огня. Что-то непонятное происходило с тем, в кого он стрелял. Мужчина стоял на четвереньках, как человекообразная обезьяна, после выстрела он отскочил в сторону, словно пуля в него не попала. Беккер отлично видел цель.