Светлый фон

Вахтер уже собрался отойти от двери, когда ему показалось, что он что-то услышал. Как будто где-то то ли скулит, то ли воет какое-то животное, собака, может быть. Ему даже послышалось какое-то царапанье, словно кто-то когтями скребет по гладкому каменному полу. Не может быть, приятель, все эти животные там, в мастерской, мертвые. Вахтер достал из кармана недокуренный косяк и внимательно его осмотрел. Эй, а крепкое дерьмо оказалось, приятель…

Вахтер уже собрался отойти от двери, когда ему показалось, что он что-то услышал. Как будто где-то то ли скулит, то ли воет какое-то животное, собака, может быть. Ему даже послышалось какое-то царапанье, словно кто-то когтями скребет по гладкому каменному полу. Не может быть, приятель, все эти животные там, в мастерской, мертвые. Вахтер достал из кармана недокуренный косяк и внимательно его осмотрел. Эй, а крепкое дерьмо оказалось, приятель…

Интерлюдия: Сновидение

Интерлюдия: Сновидение

Наджент снова оказался в том месте в горах. Он распластался на твердой земле, в уверенных руках лежал нацеленный на лесного волка тяжелый «ремингтон». Солнце, должно быть, клонилось к закату, так как небо за зверем было окрашено в алый цвет артериальной крови.

Наджент был уверен, что у него за спиной стоят два индейца, хотя ни один из них не был в поле его зрения. Он слышал бой в ушах или скорее ощущал пульсацию, с которой жизнь заполняла его вены и артерии. Ему показалось, что он учуял дым от костра, дым табака и еще какой-то запах — запах чего-то наркотического.

Наджент знал, что Расщепленное Дерево пытается что-то ему сказать, но не мог уловить смысл слов индейца. Он понимал, что дело касается души волка, но так же понимал, что все это глупости.

Мысленно он отстранился от беззвучного зова индейца и сконцентрировался на том, чтобы произвести точный выстрел. Первое нажатие на спусковой крючок. Никогда еще у него не было такого отменного, такого качественного оптического прицела. Прицел сфокусировался на величественной голове волка, Наджент четко видел каждый жесткий волос шкуры зверя. Он во второй раз нажал на крючок.

Смерть вылетела из ствола, и, когда уже ничто не могло ее остановить, волк повернул к нему свою благородную голову, и Наджент понял, что видит в оптическом прицеле человеческие глаза, такие же, как у него. Темно-синие глаза молили о пощаде.

Наджент дернулся под одеялом и закричал…

 

В лучшей комнате пентхауса, откуда открывался великолепный вид на город и небо, Марианна беспокойно зашевелилась во сне. Она резко проснулась, ей показалось, что она слышит вой животного. Как такое могло быть? Это же город. Она что-то тихо пробормотала и, повернувшись на другой бок, снова уснула…