— Картер! — закричал он.

К удивлению Уэбстера, на его зов последовала реакция: Картер поднял тяжелые веки.

— Ослабьте веревку! — раздался крик майора.

Гаррет понимала: выполнив просьбу Уэбстера, они отправят его вслед за Картером на третий уровень. А как они потом оттуда выберутся?

Увидев справа от себя пожарный шланг, она бросилась к нему, рванула на себя — и упала на спину. Резина давно прогнила насквозь и не могла выдержать ее вес.

Уэбстер продолжал звать Картера, и каждый выкрик помогал лейтенанту прийти в себя. Глаза его открылись шире, взгляд становился все более осмысленным. Картер с усилием поднял голову, за головой последовали плечи — и вот он уже почти сидел. Услышав очередной зов, он посмотрел наверх и увидел нечеткое лицо майора, который повис вниз головой среди смыкающихся над Картером бесцветных листьев. Вот-вот он разберет звук своего имени и поймет значение других пробивающихся сквозь туман слов, смысл которых пока оставался неясным…

Сосредоточившись на этих криках, лейтенант не замечал, что вокруг его тела обвиваются какие-то стебли.

— Майор, мы не сможем выбрать веревку, и у нас нет ничего другого…

Не обращая внимания на слова, Уэбстер скользил все ниже. Он видел, что Картера оплели тонкие побеги, и тут же почувствовал, как что-то прикасается к его пальцам: самые высокие растения тянулись вверх, будто стараясь добраться до него.

Отдернув руку, Уэбстер потер то место, которое соприкоснулось с холодными тонкими стеблями. Во мраке он попытался понять, не померещилась ли ему только что увиденная картина: бледные гибкие побеги колыхались и извивались под ним, словно это было огромное гнездо скользких отвратительных змей.

Стебли, опутавшие грудь Картера, притянули его к полу.

— Картер!

Снова взглянув наверх, лейтенант пытался понять, что так крепко сдавливает его тело.

Уэбстер видел, как растения обвивают голову Картера, пеленают его словно мумию, проникают в ноздри, уши, рот.

— Картер!

Едва слышный ответный звук — и Картер испустил последнее дыхание. Белесые стебли заполнили рот и пробились в пищевод, не оставив места для воздуха. На этом они не остановились, проползли в желудок, пропороли его стенки и принялись ощупывать другие внутренние органы.

Тонкие белые побеги, забравшиеся в уши, пролезли сквозь барабанные перепонки, миновали улитку внутреннего уха и проросли в мозг. Попавшие в ноздри веточки вышли через глазницы, прихватив с собою сочащиеся влагой ткани. Освободившиеся глазные яблоки выкатились наружу, и их с жадностью поглотила растительность, окутавшая грудь.