И агент Мартин вышел из кабинета, ощущая, пожалуй впервые за много недель, что ему удалось получить преимущество в этой игре.

Когда детектив вышел из своего дома и направился к таунхаусу, в котором спали мать с дочерью, еще стояла темная ночь и не было видно ни зги. В эти предрассветные часы автомобилей на улицах почти не было: жизнь в Пятьдесят первом штате преимущественно шла размеренным шагом и время работы банков и прочих офисов подбиралось так, чтобы создать максимальные удобства для жителей. Поэтому Мартин быстро мчался мимо затихших жилых кварталов. Это ему нравилось. Он едва удостаивал взглядом машины, случайно попадавшиеся ему на пути, равно как и те, фары которых отражались в его зеркале заднего вида. Пожалуй, оставалось еще часа полтора до рассвета, а он уже неторопливо свернул в тупичок, в котором поселил Клейтонов.

Этот таунхаус он выбрал неспроста. Штату принадлежало довольно много домов в разных частях города, но не все они были настолько хорошо снабжены подслушивающими устройствами, как этот. И особенности прилегающей местности ему здесь очень уж нравились. Глубокий овраг за домами, высокая ограда невдалеке от его края — все мешало подойти с той стороны. И он сильно сомневался, чтобы человек, которого он разыскивал, предпочел данный маршрут. Тут нужна хорошая физическая подготовка, а этого ожидать от пожилого человека не приходилось. Кроме того, стиль убийцы казался ему совершенно другим. Отец Джеффри явно был не из тех, кто применяет к своим жертвам грубую физическую силу. Он, скорее, стремился их перехитрить, победить силой мысли, завлечь — так, чтобы, когда они наконец поняли бы, что человек, в глаза которого они только что так жадно вглядывались, собирается причинить им самое большое зло, какое только возможно, сопротивляться было бы уже слишком поздно.

Мартин уже с минуту ехал по тупичку. Дорога шла в гору. Он едва не пропустил уходящую в сторону грунтовую дорогу, которую искал, и, чтобы на нее попасть, ему пришлось ударить по тормозам и резко повернуть руль. Под колесами захрустел гравий, и за темной машиной потянулся длинный шлейф бурой пыли, медленно исчезающий в ночи.

Дорога оказалась усеянной рытвинами и небольшими канавками, пробитыми в ней потоками дождевой воды, так что все время приходилось замедлять ход и чертыхаться, когда машину начинало трясти особенно сильно. Вот перед ним метнулся заяц и скрылся в придорожных кустах. Двое оленей на какой-то миг застыли в лучах фар его автомобиля, глаза сверкнули красным светом, после чего олени поспешили укрыться в зарослях.