Никогда не забуду, как мы бежали вниз по этой чертовой лестнице. Мы тогда совсем выбились из сил. До смерти перепуганные, мы чувствовали, что задыхаемся, — сухой, спертый воздух обжигал легкие. Рубашка у меня прилипла к спине. Пикеринг тоже весь вспотел и бежал все медленнее, так что в конце концов я все-таки обогнал его.

Спустившись с лестницы, я оказался в очередном длинном, пустом и темном коридоре, по обеим сторонам которого тоже было бесконечное множество дверей. К тому времени я совсем обессилел, и коридор показался мне бесконечным. В полном отчаянии я опустился на колени. Бежавший позади Пикеринг налетел на меня в темноте, и я упал. Он перепрыгнул через меня, больно наступив мне на руку.

— Они уже совсем близко! — крикнул он не своим голосом и понесся дальше по коридору.

Я с трудом поднялся и побежал за ним. И тут до меня дошло, что этот коридор наверняка выходит на лестницу, ведущую в холл, так что если кто-нибудь из тех тварей остался ждать у парадных дверей, а остальные гонятся за нами, то, вернувшись к дверям, мы окажемся в ловушке — они окружат нас, и тогда нам не спастись. Бежать дальше не имело смысла. Скорее стоило попробовать проникнуть в одну из комнат и выбраться оттуда через окно. Когда мы неслись по коридору второго этажа, эти твари, сердитые и заспанные, выходили из некоторых комнат, но вроде бы не из всех. А значит, у нас оставался шанс. Во всяком случае, стоило попытать счастья — другого выхода все равно не было. Я окликнул Пикеринга и велел ему остановиться. Правда, крик у меня получился так себе — сдавленный, сиплый, как у астматика Билли из нашего класса. Поэтому Пикеринг, скорее всего, меня не услышал — он все бежал и бежал по коридору. Я стал осматриваться, решая, в какую комнату войти. И тут у меня за спиной раздался тихий голос:

— Ты можешь спрятаться здесь, если хочешь.

От неожиданности я подпрыгнул и взвизгнул, как девчонка. В темноте мне никак не удавалось разглядеть обладательницу еле слышного голоска. Наконец я увидел, что большая коричневая дверь за моей спиной чуть приоткрыта. Из узкой щели на меня смотрели чьи-то внимательные глаза.

— Заходи, здесь они тебя точно не найдут. Я покажу тебе своих кукол.

Дверь открылась чуть шире, и я увидел бледную девочку в черной шляпке с длинными лентами. Ее карие глаза показались мне очень грустными, веки покраснели и припухли, словно девочка до этого долго-предолго плакала.

Сердце больно колотилось у меня в груди, струйки пота сбегали со лба прямо в глаза. Я плохо соображал. Пикеринга было уже все равно не догнать — его топот доносился из дальнего конца коридора. Бежать я больше не мог. Поэтому я с готовностью принял приглашение девочки.