— Рада услышать это, — смягчилась женщина.

— Какого черта вы сделали со мной? — попытался крикнуть Эрик, но голос прозвучал едва ли громче шепота.

— Хотите взглянуть на него? — поинтересовался мужской голос.

Женщина, чьи мысли были заняты другими, более насущными проблемами, а голос звучал так, словно она жует жвачку, задумчиво произнесла:

— Нет, не думаю. Не сейчас.

— Все же лучше осмотрите его. И отметьте в карточке, чтобы ни у кого не закралось подозрения, что вы пренебрегаете обязанностями.

— Конечно же, вы правы.

— Много времени не отнимет.

С гидравлическим вздохом кровать вместе с пациентом поплыла вниз. В поле зрения Эрика оказались верхушки стоящих по обе стороны от него кроватей. Обладатели мужского и женского голосов склонились над ним, и теперь Эрик смог их разглядеть. Он поднял руки настолько высоко, насколько это было возможно в его состоянии, и приветствовал их движениями пальцев; вышло похоже на то, как женщины сушат только что накрашенные лаком ногти.

Лысый мужчина с усами янтарного цвета сказал:

— Он был совершенно здоров, когда попал к нам. Но теперь, и это зафиксировано в медкарте, он уже прошел большую часть подготовительных процедур. Кто знает, может быть, ему найдется применение?

— Хорошо. Пока оставим его на этой стадии, — решила женщина, которая оказалась гораздо более привлекательной, чем, по мнению Эрика, она того заслуживала. — Кто следующий?

Кровать вознеслась в прежнее положение, внизу остался шелест бумаги. После краткой паузы мужчина произнес:

— Надо взглянуть на пациента из палаты Д-двенадцать.

— Что, проблемы?

— По-видимому, да. Мистер Джонетт один из первых обратился к нам самостоятельно, у него красная карточка, но сейчас он хочет получить доступ к своему банковскому счету.

— Ах вот как. Я подумаю об этом.

— Он ведь ваш пациент?

— Мой и доктора Мэллори. Мы ведем его вдвоем.

— Должно быть, вам очень приятно работать вместе, — сказал мужчина.