– В чем дело? – удивляется Лев.

– Дженсон Рейншильд!

– Ты же говорил, что его отовсюду стерли, так какой смысл прочесывать Сеть?

Но Коннор продолжает прочесывать поисковики. Клавиатура под его пальцами, жирными от картофеля-фри, лоснится.

– Ты подал мне идею.

– Я?

– Сайт про ванны. Ну, твоя опечатка.

– Снова издеваешься над моими печатными навыками?

– Что ты! Чтобы я издевался над твоими навыками, ты должен ими обладать, – дразнится Коннор. – Ну, ладно, сейчас объясню. Хайден предположил, что в Сеть запустили червя, который съел все упоминания имени Дженсона Рейншильда. Но ведь это возможно в том случае, если имя написано правильно. Вот я и печатаю его со всеми возможными опечатками.

Лев улыбается.

– Ну, ты даешь. Даже чужие проколы обращаешь в золото.

Коннор заказывает второй бургер и следующие двадцать минут активно перевирает имя Дженсона Рейншильда. Он дожевывает последний кусок второго бургера и готов бросить всю затею, как вдруг… Что это? Блеснуло то самое золото, о котором упомянул Лев?

Через пару секунд становится ясно, что это целая золотая жила.

– Лев, ты только глянь!

Лев пересаживается на его диванчик, и они вместе читают статью тридцатилетней давности. Статью из газетки, выходившей где-то в Монтане, где некогда жил Рейншильд. Само собой, обитатели глубинки следили за жизнью своего прославленного земляка, вот только фамилию его неизменно печатали с ошибкой: Рейнчильд.

Ребята читают и не верят своим глазам. Рейншильд, ученый и изобретатель, был не последним человеком в науке, сделал себе громкое имя… а потом это имя стерли, как древние египтяне стирали имена и изображения забытых фараонов.

– Боже мой! – восклицает Коннор. – Этот тип был пионером в исследованиях нервных связей и регенерации – той самой технологии, которая сделала возможной разборку! Без Рейншильда трансплантационная хирургия оставалась бы на уровне каменного века!

– Значит, он и есть тот монстр, с которого все пошло!

– Ну, дело было в самом начале войны, о разборке тогда никто еще и не думал.

Коннор проигрывает видео, вложенное в статью, – интервью с Рейншильдом, мужчиной среднего возраста в очках. Редеющие волосы – верный признак того, что все это происходит до эпохи разборки.