Все деньги, что были уплачены Дженсону за патент на орган-принтер, Соня отдала друзьям Остина. Они сказали, что учреждают тайную организацию по борьбе с разборкой. Сопротивление или как-то так. Ну что ж, даже если им удастся спасти от ножа одного-единственного кандидата на разборку – дело того стоило.

Соня с кряхтеньем поднимает дверь, и створка уезжает наверх. Вот они, внешние атрибуты её жизни, аккуратно составленные так, чтобы всё поместилось. Как странно, когда весь твой мир втиснут в такое компактное пространство. Словно нейтронная звезда, где вместо звезды – целая жизнь.

При этом зрелище Соню на миг окутывает чувство безысходности, но оно тает так же быстро, как порхающие снаружи снежинки. Из случившегося с мужем Соня извлекла по крайней мере один полезный урок: нельзя, чтобы твоё прошлое убило твоё будущее. Будущее – это всё, что осталось у Сони после того, как её прошлое было стёрто без следа. Ей даже пришлось купить себе поддельные паспорт и водительские права, потому что настоящие больше недействительны. Однако она сохранила своё первое имя. Пусть от её истинной личности останется хоть что-то, вопреки желаниям тех, кто с радостью отправил бы её в безграничное безымянное Ничто.

Соня уезжает. Ей всё равно, куда. Но ведь покупая авиабилет, надо знать место назначения. Поэтому ещё до того, как пришли грузчики, чтобы вынести вещи из дома, Соня пошла в кабинет Дженсона. Подойдя к стоящему там глобусу, она крутнула его, закрыла глаза и ткнула пальцем наугад. Палец угодил в Средиземное море, в остров Крит. Значит, туда она и отправится. Соня не знает греческого, но она научится; и на долгое время остров станет альфой и омегой её жизни.